Открытая рана - Сергей Иванович Зверев

Славы. Азартная стихия поиска и борьбы отпускать его не собиралась, поэтому он с радостью согласился пойти на работу в милицию. Курсы подготовки. Потом уголовный розыск. Первое назначение именно в Марьину Рощу.

Это такое чудесное местечко — начинается почти в центре Москвы. Город в городе, где величественный Театр Советской Армии соседствует с деревянными бараками, а добротные купеческие дома — с покосившимися трехоконными развалюхами и дровяными сараями. В детском парке, устроенном на месте Лазаревского кладбища, обладавшего в свое время зловещей мистической славой, по вечерам собирается местная молодежь. И на танцплощадке, получившей циничное название «на косточках», звучат танго и фокстроты.

Там полно воровских малин и притонов, которые постоянно вычищают, но они возрождаются вновь, как птица феникс. Любимое место концентрации ворья и преступного элемента. Притом не сегодня это началось. В XVIII веке, по легенде, именно в этих краях разбойничала атаманша Марья, и тогдашние сплошные леса служили приютом для лихих людишек.

«В Марьиной роще народ простой:

Пять минут постой — и карман пустой».

Эдакий заповедник маргинальной старины. И туда направили молодого оперативника, при этом нарезав ему территорию частных строений около кольцевой железной дороги, где так любили кучковаться воры. Старшие коллеги, конечно, обещали оказать всяческое содействие, но все равно бывшего полкового разведчика сунули к черту в пасть.

Приключения ждать себя не заставили. В первые же дни, когда обходил жилой сектор и знакомился с контингентом, его как родного принял в своем доме главный местный воровской авторитет. Обычно для этой публики считается предосудительным заговорить с сотрудником милиции. Но тут у авторитета был свой интерес.

Вор весь сочился доброжелательностью. Мол, проходи, дружище. Рады, что такого молодого и перспективного назначили к нам. Общий язык найдем.

Дядю Степу такой подход немножко удивил. И, естественно, насторожил. К чему такая любезность?

Прояснилось все быстро. «Опер, хочешь грамоты от начальства, звездочки и повышения? От чего зависит? От процента раскрываемости. Так мы тебе его на сто процентов обеспечим. Будем время от времени передавать тех, кому уже на зону пора. Они на себя все висяки возьмут. От тебя одно требуется — уважаемых людей не тревожить. И работать давать. Ну что зверем смотришь? Ты еще молодой. Не знаешь, что так везде принято. Было и будет. Так что не кочевряжься, а соглашайся».

Дядя Степа, понятное дело, возмутился, пообещал в крайне грубой форме устроить такую соцзаконность, какой эта земля еще не видела. И договариваться с ворьем он не собирается.

Слово за слово. Здоровенный и отъевшийся даже в голодное время авторитет схватил его за грудки, обозвав легавой сукой и пообещав прибить, притом тут же, на месте.

Дядя Степа, хотя и выглядел легким, субтильным, да еще происходил из интеллигентской семьи, но чемпионом Москвы по боксу среди юниоров стал не за красивые глаза. Удар у него был резкий, зубодробительный, что не раз выручало его и в разведпоиске на войне. Вот и сейчас боксерской двойкой отправил вора на пол, теперь тот тщетно пытался навести резкость в глазах и подняться.

— Я вашу воровскую породу подлую хорошо знаю! Давил и давить буду! — объявил Дядя Степа.

И обещание выполнял по мере сил. И резать его пытались, и стреляли. Но он упорно упаковывал в спецэшелоны, следующие в дальние заснеженные края, все новых и новых жуликов — своих, залетных. А потом и в МУР взяли за совокупность заслуг при раскрытии преступлений.

В Марьиной Роще, в том месте, где нам предстояло работать, он знал каждый дом и подвал. И сейчас, разложив карту, отметил карандашом нужный участок. Подходы к нему. Выходы. Где что перекрыть.

— Толпой туда валить не стоит, — сказал он. — Срисуют сразу. Там у ворья и шпаны типа системы оповещения. Сидит на корточках у забора шкет, семечки лузгает, а при появлении милиции сигнал подает. Для приглашенных пропуск предусмотрен. Трешка, на две части порванная.

— Что, они так всю территорию Рощи наблюдением перекрывают? — возмутился Добрынин. — Это же позорище какое-то — в центре Москвы чертова воровская республика!

— Не так все плохо, — возразил Дядя Степа. — Обычно это только там, где ворье кучкуется.

— Эх, расслабился у вас преступный элемент.

— Не все сразу. Задавим… Все же в стороне необходимо резерв иметь. На всякий случай. Лучше, конечно, полк внутренних войск. Но за неимением оного и десятка оперативников хватит.

— Обеспечим, — заверил я.

Эх, а полк нам действительно не помещал бы. Глядишь, и результат был бы иной. Но ведь не предугадаешь — судьба просто неисчерпаема в своих гримасах…

Глава 23

Начиналась операция вполне успешно. Свернул наш кортеж у Рижского вокзала. Вскоре мы добрались до точки рассредоточения. Расставили оперативные машины. Группа прикрытия заняла свои места.

— Ну, с богом, — старорежимно напутствовал я.

И наша группа захвата из пяти человек двинулась в сердце той самой Марьиной Рощи. В сторону от трамвайных путей.

Место как место. Ничего особенного. Деревянные покосившиеся дома. Поленницы дров. Водяные колонки. Дальше пустырь — там во время нэпа были огороды, которыми местные зарабатывали на жизнь.

Давно стемнело. Но в некоторых окнах горел свет. Где-то играл патефон, но невнятно, даже мелодию не разберешь толком.

Вот и искомый деревянный домик. Невысокий заборчик, небольшая территория с двумя сараями. Прям деревня патриархальная, а не Москва.

Мы перекрыли подходы-отходы. Калитка не заперта. Осторожно прошли во двор, к крыльцу, и приготовились к броску.

Сколько же на Западной Украине я брал таких домиков — со стрельбой, взрывами. Из окна вполне могла полоснуть пулеметная очередь. На чердаке тебя мог ждать подрывник со взрывным устройством, а в подвале — отсиживаться боевая ячейка Безпеки, вооруженная до зубов и не собирающаяся сдаваться живьем. Здесь же Москва. Вряд ли пулеметом нас встретят.

Двое оперативников контролировали окна. А я, Добрынин и Дядя Степа приготовились войти внутрь.

Ну что. Задержание!

Я аккуратно толкнул хлипкую дверь. Заперта. Надавил плечом со всей силой. Она поддалась с легким треском. И мы влетели в дом.

Был он крошечный, на кухоньку и пару небольших комнат. Коридорчик, там на стене умывальник с носиком и с ведром под ним. Стул тут же, черт его дери — чуть не споткнулся.

Фонарь идущего сзади муровца мазанул по стенам.

Теперь главное действовать максимально быстро.

Аккуратно прибранная комната. Огромный резной буфет. Кровать — хорошая, панцирная, с никелированными шариками. Толстый матрас. На матрасе кто-то спал. Притом непозволительно крепко. Не по-шпионски — те спят чутко. Этот же расслабился, как у себя дома. Нет теперь здесь у тебя домов. Твой дом в