Плантаторы - Александр Грохт

— Да какой

— Садись, я сказал!

Черт, а в голосе Вовы реально прорезались командирские нотки. Еще раз убеждаюсь, что я был прав на тему того, кто должен рулить тут. Да и окружающие смотрят на него с уважением. Даже Смит, которого я подозревал во всех смертных грехах, не пытается мериться с Вовой крутизной. Прикольно.

Потом стало не прикольно. Сначала задвигал какую–то скучную телегу Вова, о героизме, преодолении и так далее. Потом Смит…к четвертому тосту я был готов уже просто сбежать с этого фарса, но как раз в этот момент эта бодяга закончилась, и началось доброе–старое застолье.

К десятой рюмке все окружающие изрядно окосели. Кроме меня. Кажется, это была еще одна побочка от препарата. Спиртное просто не действовало, вообще. Зато когда пришла–таки Анька, я мог честно сказать, что ни в одном глазу.

Ко мне подсаживались кажется все, знакомые и незнакомые, и каждый считал своим долгом выпить и сказать, какой же я молодец. Заодно на меня вывалили все новости, причем путанно и в разнобой. Но в целом было понятно, что вокруг нас глубокая жопа. На секунду я даже пожалел, что наш вояж уже закончен. Там все было как-то проще…добудь бензин, добудь карту, убей бандитов, убей мутов, убеди очередного князька тебя пропустить. И все. А тут политика, планирование…и все те же бандиты и муты. Только вот от бандитов не удерешь, а муты…ну это я завтра или сегодня ночью Аньку буду пытать, что за хрень мне рассказали, про каких–то черных мутов, которые превращают людей в зомби мгновенно.

И тут началось то, чего я конечно ждал, но до сих пор был не уверен, что хочу. Вова, подняв очередной тост, кажется, за дружбу, обратил свой взгляд на меня, и спросил:

— Джей, а ты все-таки расскажешь нам, простым труженникам села, как все было у вас? А то после того, как ты передал сообщение через вояк о том, что вы отправились в Кремень — связи больше не было.

Я махнул рюмку двадцати пяти летнего коньяка и начал.

— 'Итак, собственно, мы выехали с базы Полковника…

Рассказ Джея

Дорога оказалась действительно непростой. Боров и Сокол вели нас окольными путями, через заброшенные деревни и проселочные дороги. Асфальт тут отсутствовал и до апокалипсиса, так что под колеса машин ложилась местами хорошая, а местами раздолбанная грунтовка.

Первые два часа прошли относительно спокойно. Мы миновали несколько покинутых поселков — типичная картина: разбитые окна, распахнутые двери, следы пожаров. Изредка в руинах домов мелькали одиночные зомби, но они не представляли угрозы для движущихся машин.

— Слушайте, а что тут случилось такое? Вроде же не должны были зомбаки так сильно досаждать.

— Да какие зомби. Эти деревни были брошены давным–давно почти все. Жили тут разве что бомжи какие. А пожары — это уже последствия «развлекухи» всяких придурков. Очень у нас народ любит смотреть, как пылают целые дома. Впрочем, не так. Очень любил народ смотреть. После того, как по приказу Полковника пару раз таких уродов повесили на ближайших деревьях — желающих поубавилось.

Около десяти утра Боров, ехавший впереди на мотоцикле, поднял руку, сигнализируя об остановке. Мы притормозили у разрушенного моста через небольшую речку, за которым стояло несколько раздолбанных машин.

— Дальше пойдем в объезд, — пояснил разведчик, подойдя к нашим машинам. — Тут недавно «Волки» устроили засаду на торговцев. Мы пойдем через брод, километра три вниз по течению.

Объезд занял больше часа. Брод оказался топким, китайский недопикап буксовал, пришлось его вытаскивать тросом. Все это время Сергей нервничал, оглядывался вокруг.

— Спокойнее, — положил я руку ему на плечо. — Доберемся, все будет нормально. Парни говорят, что тут засады не должно быть.

— Да я понимаю, просто… — ответил он. — За последний месяц я отвык быть членом большой команды. А в одиночку появляется привычка все время быть настороже.

После брода дорога пошла через лесной массив. Здесь было тихо и жутковато — деревья плотно смыкались над разбитой асфальтовой лентой, создавая полумрак даже в полдень. Сокол предупредил нас, что необходимо быть начеку — в этих местах иногда встречались мелкие стаи подмутировавших зомби — еще не муты, но уже не тормоза. Что они тут делали — он не знал, для него это был просто факт, не требующий анализа — за речкой у Кремня в лесу есть стаи зомбаков.

. Километров через пять лесной дороги Боров снова поднял руку, резко затормозив. Впереди, метрах в трехстах, прямо посреди дороги стояли трое зомби. И это были шустрики, к тому же они не просто бесцельно шатались, а явно ждали добычу. То есть нас.

— Что-то не нравится мне это, — пробормотал Медведь, досылая патрон в пулемет.

Боров подъехал к нам, лицо его было напряженным:

— Засада. Они слишком организованно стоят. Я бы не совался туда вот так, в лоб. Давайте попробуем объехать через просеку справа, по ней должна идти старая лесная дорога.

Но едва мы развернулись, как из леса показались еще с десяток фигур. Зомби и несколько мутантов — я разглядел среди них двух когтистых и одного громилу.

— Вот дерьмо, — выругался Сокол. — Они нас окружают!

— Прорываемся вперед! — скомандовал я. — Всем держаться вместе, на максимальной скорости!

Мы рванули вперед. Троица зомби на дороге не двинулась с места, явно рассчитывая, что мы затормозим. Не дождались. «Икс», идущий первым, на полном ходу снес двоих, третий успел отпрыгнуть в сторону и получил короткую очередь из салона пикапа.

За спиной раздались взрывы — Боров и Сокол прикрывали наш тыл от нагоняющих «бегунов». Медведь крутанул свой «курятник» и дал очередь по преследователям. Один из когтистых упал, остальные продолжали бежать за нами, но машины были быстрее.

Через километр мы оторвались от погони. Остановились на небольшой поляне, чтобы перевести дух.

— Это неправильно, — мрачно сказал Боров. — Они действовали слишком организованно. Как будто знали, что мы здесь появимся.

— Или их кто-то направляет, — добавил я, вспоминая рассказ Полковника об умных мутантах.

Дальше ехали без приключений, но настороженность не покидала нас. Около часа дня лес расступился, и впереди показались первые здания Кремня.

Город встретил нас мертвой тишиной. Улицы были пусты, окна домов зияли черными дырами. Здесь явно прошлась описанная Полковником волна мутов из тюрьмы — виднелись разрушенные баррикады, сожженные машины, бурые пятна