Задохнись моим прахом - Анна Александровна Летняя

спинами тех, кто посильнее. Мне стало обидно от осознания своей никчемности и я увеличила свою скорость. Обогнала Итана, за спиной которого раньше пряталась. Но на Марко мне не хватило уже сил. Каких-то внутренних.

Но для меня это уже был огромный шаг, в прямом и переносном смысле слова.

– Прости. Я не должен был тебя расспрашивать, – сказал подходящий ко мне Итан.

– Что ты, – удивилась я, – все нормально.

– Нет. Не нормально. Я забыл, что мы в таком положении, что расспрашивать о таком тяжелом выборе неправильно. Потому что делать его крайне тяжко.

Это было неожиданно с его стороны. Я думала, что он, под шумок, продолжит втирать мне про политику стран. Но видимо ситуация с Шарлоттой вернула его на землю обетованную.

– Ты это из-за той девочки? – решила уточнить я.

Он не был готов к моему вопросу. Думал, что просто извинится и обойдет эту тему. Но лучше нам было бы обсудить это в тот момент, чем потом. Потом мы бы просто вернулись в школу со спасенными родителями Шарлотты, как герои. И не вернулись бы больше к этому разговору.

– Из-за нее тоже, – ответил Итан, – да и вообще из-за всего другого.

Больше я расспрашивать его не стала. Вид у него был изможденный, как будто он прошел этот лес вдоль и поперек.

Впервые в жизни я поняла как измождение внутри отдается нам снаружи. Хотя тогда казалось, что изможденнее меня никто не мог выглядеть. Даже без болей в ноге.

Где-то через полчаса мы наконец-то дошли до того лагеря. Марко резко остановился и мы с Итаном будто очнулись от нашего томного хождения за ним, погруженные в свои мысли.

Он сказал нам присесть. И дальше мы почти что ползли до места назначения, пока сами не увидели жестяную ограду и двухэтажное серое здание без окон. С виду могло показаться, что оно было просто не достроено. Или заброшено. Но когда оттуда вышло пару солдат с оружием на перевес, у меня сперло дыхание.

Я закрыла рот ладонью, боялась, что они услышат меня. Итан же погладил меня по спине, приводя в чувство. Его встревоженный, но, по сравнению со мной, спокойный взгляд, буквально говорил «Не бойся! Я сам боюсь. Но нельзя! Не сейчас». Марко же уже вовсю высматривал тех ребят из своего бинокля, ища при этом лазейки в ограде. Солдаты видимо тогда решили обойти территорию. Те, кого я видела, неспешно шли вдоль всего здания. Но неожиданно я услышала рядом с собой голоса. Будто они резко телепортировались ко мне за спину и в следующую секунду наступят на меня, укрывшуюся за кустом.

– Я тебе говорю, не парься. Многие сбегают. Потом найдем ее обглоданный труп где-то на опушке. В этом лесу много животных обитает!

– Ага, а если она до городских доберется? Все расскажет? Нас за фашистов считать начнут!

– Ой, да не начнут! Трай Берри ведет активную вербовку сейчас по югу. После того, что они учинили…

– А что учинили-то?

– Ооо, тебе лучше этого не знать.

Передо мной, буквально в нескольких метрах, показалось два тела, также мирно шагающих, но вдоль ограды. Нас они, слава всем богам, не видели. Но от этого мое сердце не перестало стучать медленнее. Даже казалось, что его стук сейчас раскроет нас! Но эти оба были так увлечены разговором, что даже не заметили Марко, который решил отойти подальше от ограды и сесть рядом со мной.

– А вообще вся эта заварушка еще надолго? Мне бы домой надо. Сам понимаешь, к семье.

– Да нам всем к семье, чувак. А семья ждет не дождется, когда мы их сюда перевезем. Чувствуешь разницу?

– Да конечно… моя мне уже плешь проела, когда мы в Подесту переедем. А я ей говорю: «Ты видела в каком состоянии твоя Подеста? Ей еще несколько лет как восстанавливаться!». Особенно центру.

– Ну по поводу восстановления ты ее, конечно, зря запугал, этот город даже динамит не пугает: люди попрячутся в своих домах, а на следующий день снова за продуктами выйдут. А вот с центром да… долго туда еще люди не смогут прибывать. Полгода так точно!

Я и представить не могла что творилось тогда в центре по их словам. Именно оттуда меня и забрали, когда мы приехали на экскурсию в Университет. Возможно, они говорили именно о том дне, когда снова начались стычки.

Но к тому времени уже прошло четыре месяца! Насколько сильно они повредили центр? И находятся ли там еще Мелоди и Джереми? Эти рассуждения снова вызвали у меня приступ паники, который я заметила лишь когда Марко движением рукой приказал мне отойти чуть подальше, успокоиться. Мне не хотелось тогда подводить ребят и, продышавшись в стороне, я вернулась на прежнее место.

Те солдаты все еще разговаривали. Не сильно далеко отошли от нас. Но на горизонте уже темнело. Еще час и нам придется ночевать в лесу. Другая группа уже, возможно, вышла за водой и вернулась, так и не найдя нас. А Ия с Пруденс рассказали им о нашем безрассудном поведении. И все в школе, сняв с головы свои шапки и кепки, выпили стаканчик чего-нибудь крепкого, попрощавшись с нами навсегда.

Марко тоже заметил потемнение. И решил, что пора действовать. Сейчас или никогда.

– Я пойду вперед, – начал он тихо, – ты, – указал он на Итана, – прикрываешь меня, а ты, – указал на меня, – сиди здесь и не высовывайся.

С одной стороны мне хотелось возразить. Сказать, что и я могу полезть на амбразуру и прослыть героем, спасшим родителей бедной девочки. Но с другой стороны я была рада, что не пойду в это пекло и останусь здесь, в темном лесу. Наверное, у меня проснулось чувство самосохранения, огрев по башке за дурные мысли. Но я уже представляла, как в одиночку возвращаюсь в школу и рассказываю, как одна смогла выжить и дойти обратно, не помня маршрут.

«Черт, а я ведь действительно не помню маршрут» опомнилась тогда я. Придется их обоих тогда спасать, чтоб вернуться.

Пару раз сделав фальстарт, Марко все-таки шагнул вперед и начал осматриваться. Не думаю, что он был уверен в своих действиях. Но делать что-то надо было.

Итан потихоньку пошел за ним, достав свой пистолет. Меня к тому моменту никто не обучил владению оружиям, так что в запасе был лишь тупой нож, который мне вручил в начале Марко. На нем была даже какая-то гравировка: «Смем да будем то што јесам15».

Разглядывая этот нож, я уже даже не обращала внимания,