Месть сэра Левина. Несметные сокровища - Василий Вячеславович Боярков

Когда все оказались в «уютной», но тесной камере, и даже неустрашимый Хендрикс, Валера возникла у рулевого штурвала. От неё последовал простой, привычный всем остальным, приказ:

– Сняться с якоря. Поднять неполные, лишь нижние, паруса. Перемещаемся – тихо-о-онько! – в противную островную часть.

Глава XVII. Экстремальная ситуация

Пока Кровавый Бобби прощался с убитой матерью, уполномоченным представитель английской короны раздумывал, как же поступить с подлым предателем дальше? Наконец, когда Мэри затихла и когда в дальнейшем прощании не оставалось здравого смысла, сэр Левин величаво воскликнул:

– Всё, хватит! Одним трупом больше, одним трупом меньше – здесь вон их сколько, растленных, валяется, – бесцеремонный военачальник особо не церемонился, за словом в карман не лез; он грубо распорядился: – Свяжите презренного негодяя. Только на этот раз, глядите, покрепче! Мы сохраним ему жизнь. Пока!.. Для того чтобы показательно осудить да принародно повесить на главной бермудской площади.

Жёсткое указание исполнилось сразу, едва ли незамедлительно. Уойна сковали по крепким запястьям; заодно его обездвижили в районе голеностопных суставов – стянули витой верёвкой. Далее, по приказу верховного полководца, все расселись согласно заранее распределённых отдельных сидячих мест; в каждой шлюпке находилось не более четырёх человек, плюс тяжёлые ящики индейского золота. Неторопливо пошли. Им повезло. Так получилось, что к выходному отверстию подходили вместе с утренним, первым за де́нь, отливом.

Прошла минута, пролетела вторая, минула третья. Наконец образовался конусообразный проём, пригодный для прохода одной неширокой лодки. Как только золотоносный кортеж вышел на вольные воды, ошеломлённые мореплаватели с тоско́ю «повы́дохнули». Их безнадёжная грусть объяснялась довольно просто: пред ними предстала бескрайняя карибская пустота. Одни лишь лёгкие волны рябили по водной поверхности. Корабля, естественно, не было.

– Нас предали! – первым нашёлся догадливый мистер Левин; он снял роскошную треуголку и вытер, ажурным платочком, разом вспотевший лоб, – нас цинично и нагло предали. Похоже, судёнышко нам досталось отнюдь не торговое. Половина матросской команды, по-видимому, являлась сугубо пиратской. Плюс с ними белокурая дамочка, их доблестный капитан.

– Простите, сэр, но, по-моему, – вмешался капрал О’Брайен; он, как принято по военным правилам, вытянулся по струнке и доложил навязчивую идею, – парусник нам достался, действительно, чисто торговый. С другой стороны, мисс Доджер – как всем известно! – ходит под флагом «Кровавой Мэри». С ней до полутора сотен отпетых головорезов. Что касается «Изольды»? На ней мы видели тринадцать добропорядочных мореплавателей.

– Это на внешний вид, – заносчивый ставленник, оставаясь невозмутимым, заговорил с железным оттенком; ему не нравилось (от слова «совсем»), когда сложившееся у него предвзятое мнение хоть кем-то в итоге оспаривалось. – Они вполне могли захватить и торговый фрегат, и любое военное судно, и всё что угодно прочее. Распределились по штатным ролям, а следом, неприметные да вовсе неузнаваемые, – намека́лось на бутафорский Валерин грим, – они поочерёдно внедрились в наш стартовый экипаж. Да, так всё оно и было! – его осенило. – Но куда же подевался реквизированный фрегат?

– Тупоголовые недотёпы, – приговорённый Роберт подумал, что ему необязательно придерживаться предписанных рамок приличия; он озлобленно щерился, – а почему никому не приходит в голову, будто вас взяли да просто кинули. Я бы прикинул так: ага, операция суперсекретная, значит, пришли мы сюда не зря. Потаённый вход они – я говорю о гражданской команде – воочию видели; то есть мы им без наторённой надобности. По-моему, нас бросили с особым расчётом и совсем необязательно, что люди пиратки мисс Доджер.

– Объяснитесь, – заносчивый ставленник, казалось, не слышал той оскорбительной фразы, что прозвучала немногим ранее; либо он отнёс её к менее значимым подвластным солдатам (если честно, он был о них примерно такого же мнения), – мистер Уойн.

– Алчные торгаши, – бесстыдный преступник распространялся на грубом жаргоне; ему, осуждённому смертнику, не к чему особо расшаркиваться, – завидев порожние лодки, а главное, их количество, сообразили, что куш внутри пещеры хранится внушительный, если не сногсшибательный, – применилось иносказательное высказывание. – Они поспешно отплыли, чтобы вернуться с утроенной, а то и с учетверённой бандой. Гвардейцев, пьяных да сонных, естественно, перебили. Теперь им ничто не мешает связаться со знакомыми, беспринципными и жадными, воротилами. Вернувшись с превосходящими силами, они нас всех легко перебьют, а индейское золотишко безнравственно прикарманят. Это версия номер два.

– Третье предположение у кого-нибудь будет? – высокомерный военачальник глянул придирчивым взглядом; особый упор он заострил на говорливом капрале. – Может, мистер О’Брайен, у Вас?

– Да, сэр, – присевший воин вновь резко встал и при́нял положение «смирно», – могло случиться и так… Пока мы находились внутри скалистой гряды, мог разыграться сильнейший шторм, неистовый ураган. Разбушевавшаяся стихия могла совершить две вещи: первую – сорвать торговое судно с якоря и отнести подальше в бескрайнее море; вторую – попросту потопить. В последнем случае, лежит единственная посудина – какая сумела до сюда доплыть – разбитая вдребезги, на глубоком океаническом дне. Другая такая, по-моему, прибудет на этот затерянный остров… – он, опечаленный, тоскливо вздохнул, – весьма и весьма нескоро.

– Возможно, и никогда, – добавил нахрапистый Бобби; он состроил ехидную мину, – а значит, мы обречены остаться здесь навсегда, на долгие, долгие годы.

– Ещё обсуждения бесполезные есть? – внешне невозмутимый, сэр Скраймджер заметно нервничал; он стоял на носу передней лодки и поглядывал то на первого собеседника, то на второго. – Жду конструктивные предложения: что мы предпримем дальше?

– Нет ничего, что казалось бы проще простого, – развенчанный капитан без стеснения едко ёрничал; он, испытывая к гвардейскому командиру одно лишь презрение, разговаривал полулёжа, без доли почтения, – необходимо перебазироваться на южную оконечность острова. Там имеется удобный песчаный берег. Спустимся сами. Разгрузим отжатый металл. Поблизости построена убогая хижина. Разобьём неподалёку походный лагерь и встанем на временную стоянку, военный постой. Когда устроимся, тогда и прикинем, чем заниматься дальше.

– Пожалуй, лучшего навряд ли предложишь, – самовлюблённый полководец соглашался хотя и с видимой неохотой, но всё-таки тем не менее; сказал он чуть слышно, единственно для себя, а после скомандовал, как полагается, и резко и громко: – Огибаем береговую по́лосу, неприступную и скалистую, по западной части. Находим песчаный участок суши, и ровный, и гладкий; со слов пиратского вожака Уойна, он примыкает вплотную к воде. Высаживаемся сами. То́тчас же разгружаемся. Перетаскиваем золотые запасы вглубь плоской долины. Разбиваем привальный бивак. После определяемся с дальнейшим времяпрепровождением. Если неуместных вопросов нет, тогда-а… Объявляется общий отход!

Через тройку часов, усердной гребли, флагманская лодка преодолела скалистую кручу и вышла на ровный песчаный берег. Благополучно причалить? Начать исполнять капитан-командорское приказание? Но нет! Проявилось одно обстоятельство, в чём-то нежданно-негаданное, а где-то и очень существенное. Глазам английского лорда предстала зафрахтованная, нанятая в порту Нассау,