Регуляторы - Александр Грохт

Бежал я не абы куда, а вполне направленно. После взрыва термобарического заряда под днищем бронированного микроавтобуса далеко не факт, что погибли все в нем находящиеся. Вернее, не так. Я был уверен, что погибли далеко не все, и часть из бойцов группировки Шеина еще вполне жива, просто оглушена. И если дать им прийти в себя, то мы огребем проблем по самое не балуйся.

Иллюзий на тему нашей крутости я не испытывал. Я и Макс можем двигаться быстрее, чем обычные люди. Но это всего лишь приравнивает нас по возможностям к хорошим, опытным солдатам. И не более того. Мы можем драться против профи, но на их стороне опыт, так что шансов в случае, если придется схлестнуться с солдатами Шеина, у нас будет хорошо если пятьдесят на пятьдесят. «Я не люблю сражаться, я люблю побеждать» — как было написано на магнитике, висевшем у меня на холодильнике. А чтобы побеждать, нужно быть для противника более внезапным, чем удар серпом по гениталиям.

В этот раз нам повезло, для врага мы оказались тем самым «серпом». Из четверки боевиков Шеина уцелел только один — при взрыве гранаты его выкинуло из машины. Леха, оказывается, знал, что Дилявер делал броню на микрики только с боков и сверху, предполагая, что сражаться придется против пехоты с огнестрелом и монстров. А броня по днищу — это еще большее утяжеление и так не слишком легкой конструкции, навешанной на совершенно не подготовленные к такому «перфомансу» машинки. Поэтому граната была сброшена Лехой с коптера так, чтоб закатиться под дно микроавтобуса. И там уже рвануть со всей пролетарской ненавистью.

Она и рванула, да так, что любо дорого было посмотреть. Пулемётчику просто оторвало ноги, и он мгновенно умер от болевого шока. Водителю обломком кардана пробило грудную клетку, и он напоминал сейчас жука на булавке в коллекции энтомолога–новичка. Тот из «бородачей», который оказался с левой стороны от машины, лежал отброшенный к стене, и представлял собой просто «образцово–показательный» труп для пособия «Взрывное поражение человека термобарическим зарядом». Груда прожаренного и порванного мяса.

А четвертый боевик оказался просто удачливым сукиным сыном — в момент подрыва он был перед мордой микроавтобуса, и от удара взрывной волной улетел вперед, впечатавшись в навес над крыльцом дома. Балка навеса, принявшая на себя вес мужика в бронежилете, от удара переломилась, и на бандита рухнуло несколько листов профнастила, скрепленных досками, полностью завалив его. Так что к тому моменту, как я подбежал к этому месту, он как раз успел осознать, что его шансы на самостоятельное освобождение низковаты, учитывая травму ног и плеча — ноги обожгло при взрыве, а плечо он сломал при ударе о навес.

Никаких игр в последнего героя парень учинять не собирался. Увидев нас, он тут же завопил:

— Я сдаюсь, сдаюсь! Не стреляйте!

Я хмыкнул. Вот вроде бы новые времена…а привычки у людей все те же, старые. Вскинул автомат и всадил ему, аккуратно прицелившись, две пули в голову. Была мысль взять его и допросить. Но потом я понял, что это бессмысленно. Ничего нового он нам не расскажет, а тратить время на детальное выяснение истории про то, зачем именно Шеин хотел контролировать дорогу…мне оно просто не нужно.

В тот момент, когда мои пули прошили череп бандита, за спиной раздался дикий грохот. Стена амбара, в которой жил мут, оказалась пробита изнутри и разлетелась на мелкие щепки, несмотря на то, что собрана она была из досок–пятидесяток. А в проеме показалась тварь, по сравнению с которой тот мут, которого мы встретили у лаборатории, был просто красавцем.

Когда–то это может и был человек, как нам рассказывал пленный бандит, но сейчас от человека тут мало что осталось. Корпус твари, перевитый канатами сине–красных мышц, был в размахе плеч шире, чем морда стоящего рядом с ним джипа. Монструзная гадина не имела никакого подобия нижних конечностей и опиралась на две… ну, назову это руки, выходящие из плеч и достававшие до земли, держа его бочковидное тело на весу. Каждая рука, толщиной с мой торс, заканчивалась громадным пятипалым кулаком. На пальцах — толстенные, острые костяные наросты–когти. Не слишком длинные, но крайне массивные.

Голова с низким лбом, сильно выступающими челюстями и глубоко посаженными красноватыми глазами сидела на крайне короткой и мускулистой шее. Я был бы рад сказать, что в этих глазах царила тупая злоба, но нет…в них ясно было видно интеллект и нечеловеческий ум.

Монстр вперил в меня взгляд, как будто он был удавом, а я его добычей. Я машинально ответил тем же. Наверное, мне бы полагалось сейчас испытывать страх, но…страха не было. Наоборот, изнутри поднималась, быстро набирая силу, какая–то бесшабашная волна ярости.

Но вот что странно. Тварь как будто о чем–то думала и не атаковала нас, хотя могла это сделать запросто. Вместо этого монстр продолжал пристально рассматривать меня.

Макс, до этого момента застывший в легком ступоре от того, что практически впритык к нему вылезло это вот чудовище, решил напомнить о себе, со скрипом переводя ствол пулемета на монстра. Тот практически не пошевелился, лишь зыркнул на стрелка с таким выражением морды, что палец Макса застыл в воздухе над спусковым крючком. А монстр внезапно просто покачал головой, не двигаясь с места.

— Макс, стой. Не стреляй! — крикнул я, подчиняясь пришедшей догадке. Если я прав, то все отлично. А если нет…подозреваю, что убить его Макс все равно не успеет. Слишком близко тварь к джипу, ей потребуется полмгновения, чтобы оказаться в мертвой зоне. И длины рук точно хватит, чтобы просто смахнуть пулеметчика вместе с турелью.

Мут издал какой–то горловой звук. И…отвернулся от Макса, переведя взгляд снова на меня. Я опустил автомат. Происходило что–то странное…мы привыкли, что мутанты всегда атакуют сразу, если у них есть превосходство. А этот…он вел себя не так.

Аня с Лехой появились неожиданно, и тут же застыли, вскинув оружие. Мут мгновенно ощерил пасть, наполненную треугольными зубами. Я предостерегающе закричал, предупреждая стрельбу, при этом понимая, что сейчас я не успеваю. И тут эта…этот…короче, это существо удивило меня второй раз. Он резко закрыл свое, ну…лицо короче, одним плечом, и, отвернувшись от Ани и Лехи, начал громко рычать, причем ритмично, как будто повторяя одно и то же.

Макс, сидевший ближе нас всех, внезапно сделал то, чего я не ожидал от нашего недалекого в целом юного убийцы. Он вдруг убрал руки с пулемета, спрыгнул вниз.

— Леха!