Американец - Роже Борниш

class="p1">Франсис, стоя за гардинами, наблюдал за отъездом полицейских, черная машина которых ждала их па перекрестке Раффе. Вот она поехала по бульвару. Как только они исчезла из поля зрения, он бросился к теле фону…

… Толстяк ликовал! Несколько минут назад я снова стал «дорогим Борнишем», как это бывало раньше, в лучшие времена нашей совместной работы. Может, я еще не имел права называться «настоящим» сыщиком, но с этим не заржавеет… Когда мы арестуем Американца, дело будет в шляпе.

Сегодняшний день будет решающим. Вьешен светился улыбкой, когда я заехал за ним на улицу Соссэ. Он гордо и прямо держал голову, а парадная шляпа служила отличительным признаком его более высокого положения. Из ящика своего стола он достал небольшой пистолет и несколько раз взял его наизготовку, затем заткнул его за пояс брюк под свой уже обозначившийся живот.

Крокбуа вел «ситроен» по Западному шоссе по направлению к Сен-Клу. Стрелка спидометра плясала в районе отметки сто двадцать. Мощная фигура Толстяка, сидевшего рядом с водителем, скрывала от меня дорогу. Рядом со мной сидел Ричард Бейкер, положив ноги на пулемет и пулезащитный жилет, лежавшие на полу…

Ровно в три часа двадцать четыре минуты, что было зафиксировано мной по настенным часам телефонного узла, Бог услышал мои молитвы. Цилиндр самописца начал вращаться, на бумаге появились штрихи. Я прижал наушник к уху…

Первый звонок потряс меня! Но это не было шуткой. Расшифровав записанные сигналы 8.8.7.9.2.0.0., я получил телефон префектуры полиции!

«Слушаю вас», — ответила на вызов телефонистка коммутатора.

Простые, но святые слова… Франсис Суберта попросил дать ему комиссара Релюбе, рассказал ему о визите инспектора Помареда к нему, речь шла об убийстве в Нели…

«Я ничего не понял из того, что он мне говорил! Этот шпик испортил мне все утро и мой завтрак… Я рассчитываю на твою информацию, слышишь? Мне нужно знать все об этой заварухе!»

— Хорошо, хорошо, — ответил Релюбе. — Не волнуйтесь. Сегодня вечером я позвоню вам.

Цилиндр остановился, затем снова стал вращаться. Я смотрел на него с пересохшим от волнения горлом. Перо самописца отмечало штрихи. В наушнике раздались два гудка. Штрихи я быстро перевел в цифры. Получилось две единицы, то есть II… Это был междугородный код! Сейчас я узнаю вызываемый номер телефона, потому что все междугородные коды были внесены в специальный список. Как, впрочем, и международные. Увы, придет день, и автоматические системы вытеснят ручные операции на этих двух важных направлениях. Пропадет ценный источник информации, если не придумают что-нибудь новое. Это похоже на то, если заменить консьержек на переговорное устройство… Что тогда можно узнать в случае необходимости? Так что технический прогресс иногда мешает работе сыщика…

«Междугородная, седьмая, слушаю вас!»

— Пожалуйста, номер 83 в Медане!

Я представил, как телефонистка междугородного телефонного узла, находящегося на третьем этаже здания из красного кирпича в пригороде Пуассоньер, манипулирует тумблерами на пульте коммутатора. Затем я услышал ее голос. Скороговоркой она переговорила с телефонисткой из Виллен-сюр-Сен, потом со своей коллегой из Медана…

«Медан, 83? Говорите!»

Раздалось прерывистое дыхание Лангуста. У меня было впечатление, что я нахожусь рядом с ним, в его гостиной или в его комнате…

— Лилиан? Позови Рокки.

Чем громче он дышал в трубку, тем тише старался дышать я. Чувство нетерпения, которое испытываешь, когда узнаешь чужие тайны, кружило мне голову… Значит, Лилиан была в Медане… Вместе с Рокки. Это мог быть только Рокко Мессина!

— Он только что уехал на пляж…

— Черт побери!

Лангуст сказал это с таким чувством, что сразу вызвал беспокойство у Лилиан:

— Что такое, Франсис? Что-нибудь случилось?

Сейчас я узнаю…

— Случилось, — буркнул Франсис, — он, по-моему, потерял голову. Греть задницу на солнце, когда его повсюду разыскивают! Полицейские ищейки только что вышли от меня… Не знаю, как им удалось взять его след, но скоро я узнаю это! Когда он вернется, Лилиан?

— Я не знаю… Часа через два-три…

— Срочно предупреди его, чтобы он сменил логово. А ты сама сейчас должна поехать к Массьяку. Как он поехал на пляж?

— Взял мою машину…

— Вот зараза!

Бросил трубку! Руки мои дрожали от нервного напряжения, но у меня был след: я знал, где сейчас Лилиан и, возможно, сам Мессина, но это было маловероятно!..

— У нас как раз есть время, чтобы добраться туда. Браво, Борниш! Теперь вы видите, что я был прав, когда посылал вас на Сицилию… И та операция, которую мы провели на бульваре Сюше, была своевременна. Префектура полиции никогда не додумалась бы до этого.

— Какой номер вы назвали?

— Медан, 83.

— Я наведу справки… Да, я сам этим займусь… Кроме того, я предупрежу Бейкера, чтобы он тоже приехал ко мне. А вы смотрите, не застряньте там среди очаровательных телефонисток… Знаю я вас!

Пенелопа долго расчесывала свои длинные волосы перед большим зеркалом, находящимся в гостиничном номере. Ричард Бейкер расстегнул ее платье, причем сделал это очень умело, что свидетельствовало о большом опыте в этой области. Пальцы его рук подрагивали, скользя по нежной, гладкой коже спины, непроизвольно вздрагивающей от возникающего возбуждения. Они поднялись до ее грудей и крепко сжали их, испытывая приятное ощущение полного единоличника.

Пенелопа прекратила причесывание. Она жеманно поежилась:

— Дорогой, будь благоразумен. Не спеши…

Ласки Ричарда стали более настойчивы. Прикусив мочку благоухающего духами уха, он прошептал:

— Я хочу тебя… Дела подождут… Впервые директор нашей страховой компании «Экитэбл Лайф Энсюранс» предоставил мне свободу действий, никакого административного совета, грех не воспользоваться таким шансом…

Он широко улыбался, уверенный в себе. А платье уже соскользнуло с плеч Пенелопы и упало на ковер у ее ног, рядом опустились трусики. И именно в этот момент, когда она грациозным движением попыталась отстраниться от него, раздался громкий телефонный звонок, прозвучавший как гром среди ясного неба…

«Черт возьми! — выругался несчастный Бейкер. — Кто там еще?»

Одним прыжком он пересек комнату и рывком схватил трубку. Пенелопа, спокойная, прекрасная в своей наготе, снова принялась расчесывать волосы, опускающиеся до пояса. Без ложной скромности она любовалась собой, осматривая себя в зеркало. С таким телом она никогда и нигде не пропадет… Она услышала Бейкера, который старался говорить медленно и тщательно выговаривал произносимые слова, до нее донеслось: «Да, хорошо, хорошо. О’кей, я еду!»

Он положил трубку и пошел к ней, отводя глаза в сторону. Скорее всего, ему сообщили что-то важное, поскольку Пенелопа была настолько соблазнительна, что и святого ввела бы в грех.

Совершенно сокрушенный, Ричард сказал:

— Нет в жизни счастья, дорогая, не везет, так не везет… Этот чертов директор проводит очень важное