Месть сэра Левина. Несметные сокровища - Василий Вячеславович Боярков

Викто́р Татюж был чистокровным французом. Двадцатипятилетний возраст одарил его значительным опытом; коротенький, до полутора метров, ростик привязал к нему соотносительный псевдоним Мало́й; оливковые очи выдавали практичный ум, когда нужно неугомонную ярость; чёрные волосы волнистыми прядями спускались к широким плечам; коренастое тело играло тугими мышцами и прикрывалось однотонным камзольным костюмом.

Периодически, примерно раз в час, кто-то из них, в том числе и Кэриган Джим, спускался проверить пленённое гвардейское войско. Королевские солдаты, возглавляемые капралом Хендриксом, смотрелись практически одинаково. Все они выделялись густыми усами, пропиты́ми физиономиями, красно-белой формой, некоторые «хвостатыми» париками с оригинальными завитушками, чёрными треуголками, выдававшими невысокий, самый нижестоящий, чин. Каких-то поползновений, направленных на боевое освобождение, никто из них не выказывал. Все они выглядели смирившимися, покорившимися злосчастной судьбе. Лежали на голом полу и поднимались редко – чтобы сходить к помойной бадье. Опорожнившись и потянувшись, немедленно верта́лись обратно.

И только! Доблестный воин Крис не оставался сидеть без дела. Он, впервые столкнувшийся с подобной проблемой, не находил себе места в самокритических унижениях. «Что это со мной? – раздумывал прилежный служака, пока остальные солдаты то спали, то просто томились унылым бездельем. – Как я мог проспать случившийся на вверенном судне пиратский мятеж? Как не просчитал проклятых мерзавцев раньше? Хотя, если честно, они мне показались ненадёжными сразу, ещё когда их нанимали в особую экспедицию. Но! С сэром Левином разве поспоришь? Попробуешь чему-то перечить – сразу оставит тебя во всём виноватым, во всех своих личных бедах. Какие уже случились и какие только ещё грядут. Интересно, что беспощадный военачальник со мною сделает, когда всё недвусмысленно выяснится и когда он снова окажется на коне? Надо чего-то придумать, чего-нибудь предпринять. Но, правда, вот что?»

Так рассуждал «пожизненный» солдафон, пока не появился Джек Митчелл, очередной проверяющий. Он приблизился на ярд с половиной и внимательно на всех поглядел. Не заметив ничего не подобающего, особенно подозрительного, конвойный посланник напутственно пригрозил:

– Глядите тут у меня!.. – он помахал пятипалой композицией, простым кулаком; что им подразумевалось, так и осталось неразгаданной тайной, не стало это ясно и из размытого дополнения: – Если чего, я вам устою ужо…

Митчелл совсем уж собрался выйти, как (вдруг!) его окликнул неисправимый служака:

– Послушай, друг, как там тебя?..

– Митчелл. Мистер Митчелл, – сначала молодой разбойник представился обычной фамилией, но после, набивая преступную цену, добавил авторитетное обращение. – Что Вам, капрал, угодно? И потом, никакой я Вам вовсе не друг, – добавил он для пущего убеждения, чтобы разом расставить все точки над «И».

– Хорошо, мистер Митчелл, – бравый рубака внутри улыбнулся, однако вида не показал; он старался выглядеть измученным, изнурённым жестокой неволей, – принеси, будь добр, водицы испить. Измучила жажда проклятая – нет сил её дольше терпеть. Сам видишь, человек я немолодой, могу нечаянно распроститься с жизнью – закончу земное существование, – прожжённый стратег, он специально заострялся на признаках смерти. – Что скажет ваша бравая мисс? Всем известно, она не любит необъяснимых погибелей. Так что, мистер Митчелл, выручишь или нет?

– Ладно, – о чём-то примерно аналогичном подумал и Джек, дежурный посланник; он прикинул, что, если кто-то скончается в период его караульной смены, вопросов возникнет, щекотливых и каверзных, ну! просто немерено (лучше уж дать напиться, чем неделю потом оправдываться), – сейчас принесу. Пару минут потерпишь? Гляди, тут не сдохни, – добавилось так, с показным состраданием.

– Спасибо! – заранее крикнул Хендрикс, когда сговорчивый на́рочный оказался в открытых дверях.

Входной проём захлопнулся наглухо – вошёл вплотную, впритык. Снаружи «ржаво» заскрипела замочная скважина. Посланный охранник отсутствовал чуть более десяти минут. Видимо, ему пришлось подняться на верхнюю палубу, посоветоваться со старшим матросом и, вместе приняв решение, спуститься обратно. Заодно принести искомую жидкость.

Когда Джек вошёл, держа перед собою пузатый кувшин, Крис неспешно поднялся, изображая болезненный вид. Шаркая высокими сапогами, он медленно приблизился к решётчатой дверце. Бдительность молодого стражника усыпи́лась полностью: он поверил, что возрастной гвардеец еле живой. Внезапно! Едва пиратский посланник протянул за решётку наполненный доверху гончарный сосуд, доблестный капрал мгновенно преобразился. Он сделался резким, проворным, готовым к жестокой борьбе.

Внезапная трансформация повергла молодого беднягу если не в стойкую панику, то в шоковое состояние – это уж точно. Когда его худое, хотя и жилистое запястье схватила «железная лапа» бывалого воина, он дёрнулся раз, дёрнулся два; но (куда там?)… его словно сковали сталистые кле́щи. Растерянный разбойник потянулся за абордажной саблей (пистолет он, недальновидный растяпа, почему-то не захватил); однако… его опередила свободная рука заматерелого солдафона.

Борьба была короткой: её практически не случилось вовсе. Неброский эфес перекочевал в могучую ладонь к маститому неприятелю. Колкое остриё приблизилось к отвисшей книзу «чумлённой» челюсти.

– Попробуешь пикнуть – убью, – уверенный вид, враждебный настрой, они убеждали яснее-ясного, что главный среди пленённых гвардейцев настроен серьёзно, более чем намеренно, – Извини, но тебе придётся немного поспать.

В весомое подтверждение Крис слегка его отстранил, а после резко приблизил обратно – ударил черепной коробкой о кованную решётку. Безвольное тело как-то разом обвисло; потеря сознания была очевидна. Прежде чем отпустить, рациональный капрал обшарил вражеские карманы, нашёл необходимую связку ключей и (только затем!) отпустил обмякшее туловище. Беспрепятственно отпер железную, от тюремной кутузки, дверь.

– Поднимайтесь, – обратился Хендрикс к лежавшему отделению; он говорил негромко, но требовательно, по-командирски, излишне доходчиво, – нам предстоит сразиться с немногочисленным пиратским отрядом. Насколько я понял, основная команда спустилась на берег, на опустевшем же судне осталось лишь пять человек. Все они поочередно приходили нас проверять. Один лежит тёпленький, – в его понимании «еле живой», – его мы надёжно свяжем, а воткнутым кляпом – когда он очнётся – заставим, бессловесного и бездвижного, тупо молчать. Сами отправимся на корабельный захват.

Горячий воин распоряжался и, несведущий, даже не представлял, что с наружной стороны, за плотно закрытой створкой, притаился коренастый разбойник, он же Малой. Как мистер Татюж там неожиданно оказался? Совершенно случайно. Он, посланный старшим, проходил по нижнему коридору и следовал в винный кубрик. Когда поравнялся с тюремным отсеком, оттуда послышалась негромкая речь. Вроде пройти бы мимо – мало ли о чём толкуют бездельные пленники? Однако! Природное любопытство повелело остановиться. Викто́р прильнул к дощатой преграде и подслушал последнюю часть капральского полушёпота. Налицо был враждебный гвардейский сговор.

Медлить не стоило! Потому как становилось понятно, что дверная створка вот-вот распахнётся настежь и наружу покажутся до двадцати отменно обученных воинов. Против пяти. Хотя отставить! Уже четырёх. Так думал коротенький соглядатай, когда улепётывал по узкому коридору. Едва он поднялся, как тут же и заорал:

– Измена!!! Нас предали!

Кого подразумевал Малой, так и осталось неразрешимой