Министерство мокрых дел - Владимир Гриньков

– И как чувствовал себя лейтенант?

– У него чуть крыша не поехала. Хорошо, что мы вовремя остановились.

– Ну вы даете, – покачал головой Мартынов.

Помолчали.

– Значит, обстановка в группе рабочая? – спросил Мартынов, глядя в окно.

За окном синело чистое, без единого облака, небо.

– Рабочая, – подтвердил я.

– Все, как одна семья?

– Вроде того.

– И без конфликтов?

– В смысле? – не понял я.

Мартынов перестал изучать летнее небо за окном и повернулся ко мне.

– Никакой грызни, да? Все нормально?

– Все нормально, – кивнул я, не понимая, к чему весь этот разговор.

– И ни у кого нет повода обижаться на тебя?

– Да в чем дело-то? – не выдержал я.

Мартынов придвинул к себе папку. Ту самую, которую изучал перед моим приходом. Папка была распахнута, а в ней – множество самых разных бумаг. А сверху – я только сейчас это увидел – лежал липовый некролог с моей фамилией и моя же фотография, на которой неизвестный мне недоброжелатель фломастером изобразил капли крови.

– Дело завертелось нешуточное, – сказал Мартынов. – И мы среди прочего занялись той странной историей с твоим некрологом.

Оказывается, это была не просто папка с бумагами. Это было все, что они накопали в связи с поисками неизвестного недоброжелателя. До недавних пор им такое и в голову бы не пришло – затевать целое расследование, но случился этот налет на банк, на прокуратуру давили со всех сторон, и им теперь приходится рассматривать все возможные версии без исключений.

– Шутника этого мы еще не нашли, – сказал Мартынов. – Но вся штука в том, что…

Захлопнул папку и посмотрел мне в глаза.

– В одном мы теперь уверены твердо. Это кто-то из твоего близкого окружения, Женя.

– Не верю! – дернулся я.

– Ошибки быть не может. Кто-то из очень близкого окружения. Тот, кто хорошо знает тебя и особенности твоей работы.

* * *

Я остановил машину. Узкая лента асфальта пролегла меж полей, которые, похоже, лет десять уже не засевались. Трава поднялась по пояс. Полная тишина. Казалось, что это и не Подмосковье вовсе, а позабытая всеми российская глубинка. По правую сторону от дороги тянулся неглубокий ярок.

– Хорошее место, – оценил я.

– Чем же оно хорошее? – спросила Светлана.

Мы с ней направлялись в деревню, к месту будущих съемок. Илья Демин сидел в той деревне уже три дня, готовя место событий.

– Здесь мы перевернем машину, – сказал я, указывая на ярок. – И сожжем ее. Представь: герой еще не приехал в деревню, а уже видит первые признаки того, что там, в деревне, что-то происходит.

– Психологическая подготовка?

– Что-то вроде того.

Светлана вышла из машины следом за мной. Пахло цветами. Теплый ветер гнал по небу облака.

– Что еще тебе сказал Мартынов? – спросила Светлана, продолжая прерванный разговор.

– Они ищут человека, который прислал мой некролог.

– Для чего?

– Хотят проверить, не связано ли это с последующим налетом на банк.

– А так может быть?

Я в ответ лишь неопределенно пожал плечами. Прокурорским виднее. У них все нити в руках.

– И вот, копая это дело, они нарыли что-то очень неприятное.

Светлана не спросила – что? Но в глазах был вопрос.

– Они считают, что это кто-то из наших.

– То есть? – округлились ее глаза.

– Кто-то из тех, кто работает в нашей съемочной группе.

– Не может быть! – вырвалось у Светланы.

Едва ли не то же самое и я сказал Мартынову в первый момент, когда услышал.

– Мартынов говорит об этом очень уверенно. Они допросили женщину, сотрудницу газеты, которая принимала текст некролога. Она, оказывается, перебросилась с подателем объявления о моей смерти несколькими фразами. А теперь вот тот разговор ей пришлось вспоминать. Прокурорские сопоставили все факты, и у них почти стопроцентная уверенность, что кто-то из наших.

– А он что, сказал, что именно ты умер, да? Тот человек, я имею в виду.

– Нет, женщине и в голову не могло прийти, что речь идет обо мне. Это уже позже все всплыло.

– Но – кто?

– Я не знаю, – честно признался я.

– Я, Илья, – стала загибать пальцы Светлана. – Наши операторы, водитель, двое гримеров, технари…

– Технари погибли, – напомнил я. – Их убили налетчики.

– Но погибли уже после того некролога.

– Они ведь недавно к нам пришли.

– И тем не менее тоже работали в нашей команде.

Чем неприятны проказливые шалости – тем, что подозреваются все. Даже мертвые.

Светлана закончила подсчет. Десяток людей, вряд ли больше.

– И что ты собираешься предпринять? – настороженно спросила она.

– Ничего, – сказал я. – Искать шутника будут прокурорские. Мартынов взял у меня фото.

– Какое фото?

– Наше, общее. Где мы все, вся группа. В прошлом году фотографировались, на дне рождения у Ильи. Помнишь?

– Помню. И что дальше?

– Фото покажут той женщине из газеты. Мартынов говорит, что почти наверняка человек, приносивший в редакцию мой некролог, окажется на фото.

– Какой кошмар! – оценила Светлана. – Ты представляешь – откроется, кто именно так нехорошо пошутил! И что тогда?

– Уволю его без выходного пособия, – буркнул я.

– Все шутишь?

– Нисколько. Потому что и без меня прокурорские так ему потреплют нервы – мало не покажется. Ему просто не повезло. Он пошутил в очень неподходящий момент. Если бы не этот налет на банк, он до сих пор пребывал бы в безопасности. И ничто не всплыло бы. Такие вот дела. Ну что, едем дальше?

Мы сели в машину.

– Ты говорил об этом кому-нибудь, кроме меня?

– Нет. Сегодня еще скажу Илье. И больше пока никому. Потому что вся работа сразу остановится. Все начнут коситься друг на друга.

– Да, ты прав, пожалуй.

Мы въехали на пригорок. Прямо перед нами раскинулась небольшая деревенька. Уникальное место. Несмотря на близость Москвы, здесь до сих пор не было дачников. До недавних пор в деревеньке дислоцировался военный совхоз, или как там оно называется. Военные никого не подпускали к своим угодьям до самого последнего времени, пока их самих отсюда не вывели. Остались только местные жители – два десятка человек. Демин чудом выискал это место для наших будущих съемок.