Отверженный 追放者 Часть V - Александр Орлов

Из здания раздались крики, услышав их, толстяк пробуксовал задом, отталкиваясь ногами, бодро вскочил и дал деру. Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру.

Ничего не кончилось. Они предпочтут сдохнуть от моего ножа, чем упустить свой последний шанс, будут гнать меня днем и ночью.

— Милый, их там до хрена, — заявила Муза, что была моими глазами на затылке.

— Да знаю…

— И они уже вылезают из окон.

— Ага…

— Давай, ускоряйся!

Да, сейчас. Сейчас…

Фух…

Я свернул за угол, пробежал по аллейке и остановился как вкопанный. Так, я здесь уже был, — передо мной лежали четыре свежих трупа вокруг догоревшего костра.

Умелый беглец всегда знает, когда нужно остановиться. Если лететь сломя голову без остановки, рано или поздно эту голову можно потерять. Побег — это не гонка, ни в коем случае. Это — игра. А в играх важно быть наглым и уметь рисковать.

Я схватил дырявое одеяло, что лежало рядом с костром, отбежал к бордюру и завалился в кусты. Устроился в теньке, накрыв себя, а лицо спрятал шляпой. Если меня увидят, то подумают, что это один из убитых, которого сразу не заметили. Да и кто будет считать мертвецов в этом проклятом месте?

Больше всего я переживал за камеру на здании. Если Каин следил за мной, (а этот ублюдок точно следил. Следил и дергал свою пипирку), то мог в громкоговорители навести на меня охотников. Но я надеялся, что он до такого не опустится. Да и лица моего с камер не видно.

— Так что? — Муза залезла под одеяло и прижалась, немного остужая жар моего тела.

— Что? — прошептал я.

— Шутка про шило в тюрьме? Ты мне её расскажешь?

А я думал, у меня с юмором проблемы.

Пока я раздумывал, как ей растолковать смысл шутки, справа послышался топот. Я слегка развернул голову, чтобы видеть дворик через прорези. Охотники. Прибыли, наконец. Трое пронеслись мимо не останавливаясь. Вот ещё двое. Ещё парочка. Эти слишком устали, запыхались бедолаги.

— Может, он и не сюда побежал? — прогундосил один, вытирая пот со лба. — Куда он, нахрен, делся?

— Шустрый, как демон, — басом ответил второй.

— Макуро видел, как ещё двое уходили через парк, туда, — заявил гундосый. — Может он один из них?

— Ксо… Целей теперь несколько. И что делать?

— Делаем, как капитан сказал. Да и не хочу я с этим психом встретиться один на один, если честно. Ты видел? Он пятерых наших порешил. А ещё этих вот.

Один из громил пнул труп и выругался.

Тихо переговариваясь, они потопали прочь. Я дождался, пока они скроются в зарослях, выбрался из-под одеяла и пошел в противоположную сторону.

Лучше сделаю крюк, чем попадаться на глаза очередной раз.

Нет, ничего не кончилось, но я духом не падал.

Как там говорил Роршах в знаменитом комиксе? «Не меня заперли с вами, — это вас заперли мной». А Роршаха мне каждый психиатр показывал, значит, чувак что-то да смыслит.

Бесконечное лето, часть 3

Кошки-мышки продолжались.

Я держался поодаль от людей, что встречались на пути, и пока мне везло.

Насколько я понял, в тюрьме было несколько типов обитателей. Выживальщики копались в мусоре, или разбирали найденный хлам. Обычно ходили по двое, быстро хапали что могли унести, и скрывались в неизвестном направлении. При встрече не нападали, не угрожали, а наоборот, пытались ретироваться, чтобы избежать стычки.

Одиночки либо сразу бежали, либо наоборот показывали неоправданную агрессию, демонстрируя оружие. От этих вообще было непонятно чего ждать. Могу предположить, что данные субъекты были настолько отбитыми ублюдками, что им не нашлось места в иных группах. Будучи изгнанниками, они были легкой мишенью для остальных, и это могло быть своеобразным наказанием в местной среде.

И банды. Большие, как те, что устроили на меня охоту, и малые, как те парни у костра, которых я перебил. Они сбивались в стаи, делили территорию, добывали ресурсы и убивали вместе, как и присуще коллективным существам. С бандами лучше не связываться, для них одиночка — это цель, а их зона контроля тщательно охранялась.

Трупы тоже попадались часто. Похоже, Каин не собирался заниматься их уборкой. Встречались даже следы массовых драк, с большим количеством жертв.

Внутри стен образовался микромир, который жил по своим правилам, а я, как всегда, лишь следовал за потоком.

Солнце неторопливо ползло к закату, намереваясь завалиться за зеленый холм на горизонте, а я осторожно поднимался по старой каменной лестнице к частному сектору.

Несколько десятков старых домиков в традиционном стиле расположились на склоне горы, откуда стекал каменистый ручей. Было бы красиво, если бы не вездесущая разруха. Мусор под ногами, разломанные заборчики, заросший тростником сад камней, выбитые двери и окна…

У крайнего домика сидели двое мужчин. Заметив меня, они тут же отступили в хижину, предварительно повесив на заборчик красную тряпку. Хм, значит занято, будем знать.

Я выбрал окружной путь, двигаясь вдоль домов по окраине поселка, заглядывая внутрь лачуг, когда была такая возможность. Эта выглядела пустой, ни одежды во дворе, ни красных тряпок. Я поднялся по скрипучим ступеням и воровато вошел в хижину. Прошел по комнатам, бумажные стены которых давно порвали или порезали. Пусто, нужно подготовиться перед следующим забегом.

Я не питал иллюзий по поводу моего положения. Охотники придут и сюда, и если не банда капитана, то другие. Вкуснее пирожка в городке не было, они нагрянут на запах.

Перевернув разбитый комод, я вытащил из него тряпье и начал в нем копаться. Свои брюки оставил, а изорванную рубашку выкинул. Из футболки нарезал бинтов и перевязал плечо и предплечья. Нашел серую майку в пятнах и плотное хаори с широким рукавом. Вещи были на меня большими, но зато не стесняли движений, буду считать, что это оверсайз. Главное, что я сменил образ, и по одежде меня теперь не опознать. Шляпу тоже оставил, избавившись от намордника, в котором все равно сложно было дышать.

Обыск дома больше ничего не дал, все полезное из него вынесли до моего прибытия. Поэтому я сел в углу и закурил, позволяя себе немного перевести дух. Итак, что мы имеем, — побег затянется, это уже точно, ведь помимо охраны, мне приходится противостоять большинству заключенных на острове. И если я убью сотню, сто первый все равно