Уродка: и аз воздам - Геннадий Петрович Авласенко

ни газеты и журналы их доморощенные! Тем более, что вряд ли кто из высоких чинов опустится до поездки в почтовом дилижансе. Да они даже пассажирскими дилижансами редко пользуются, у чинов почти завсегда собственные повозки, а то и шикарные кареты для этих целей имеются…

Поэтому я даже не шелохнулась, когда синяя с белой полосой колымага, с оглушительным шумом и дребезжанием мимо меня прогрохотала. А вот и замыкающие всадники, как же без них! Два… четыре… шесть… восемь…

Интересно, почему их так много, замыкающих? Обычно, тоже не более четырёх…

Здесь же вслед за дилижансом проскакало (по два в ряд) аж четырнадцать всадников. Да плюс те четыре, что спереди… это ж сколько всего выходит?

Восемнадцать всадников для охраны одного лишь почтового дилижанса! Не многовато ли… и что же такого сверхважного должен вести этот дилижанс, ежели выделили ему столь мощную охрану?

Или кого такого важного он должен вести?

И тут я поняла, что едва не осталась в дураках (точнее, в дурах)! Там, внутри дилижанса, действительно находился кто-то очень уж важный и значительный, а это как раз то, что мне и необходимо в данный момент!

Дилижанс уже проехал, и всадники мимо проскакали и даже начали удаляться, когда я, осознав свою промашку, вновь выскочила на дорогу. Ничего не стоило мне десятиметровыми прыжками догнать эту колымагу, да и восемнадцать всадников, пусть даже в доспехах, с мечами и арбалетами, – это для меня в теперешнем моём положении плюнуть и растереть! Включить усилитель голоса на полную мощность да рявкнуть на них хорошенько – в разные стороны разбегутся! В крайнем случае дать пулемётную очередь поверх голов, в самом крайнем – несколько лошадей «срубить» лазером…

Так я рассчитывала сделать, но…

Но всё вдруг пошло совсем не так, как я рассчитывала!

Рявкнуть-то я рявкнула, да так, что даже верхушки деревьев задрожали.

– Всем стоять! – пронёсся над всей этой кавалькадой мой громовой голос. – Не двигаться, не шевелиться даже!

Далее я хотела приказать всадникам спешиться и лечь на землю, но вовремя сообразила, что в таком случае грозит им опасность от собственных же лошадок. Хоть и имелся на морде каждой из лошадей стальной решетчатый намордник, но ведь, кроме зубов, ещё и копыта у этих тварей не слабые…

Тогда не лучше ли всем всадникам приказать проехать вперёд на определённое расстояние да там и остановиться?

Но, пока я так раздумывала, всё решилось совершенно по-другому…

К вознице, уже натягивающему поводья, чтобы подчиниться, неожиданно присоединился ещё кто-то… а вот откуда он взялся, этот «кто-то», было совершенно непонятно. Дверка, наверное, в передней части дилижанса имелась, вот оттуда он и вынырнул, франт какой-то донельзя расфуфыренный…

Выкрикнув что-то повелительное всадникам, расфуфыренный франт выхватил из рук явно растерявшегося возницы кнут и изо всей силы хлобыстнул им по спинам лошадей. Повозка вновь рванула вперёд с удвоенной скоростью, всадники, следующие за ней, тоже прибавили…

Но не все.

Шестеро из них, лихо вздыбив лошадей, развернули их в мою сторону и дали дружный залп из арбалетов. И весьма метко: все стрелы попали в цель (в меня, то есть). Три в грудь, две в живот, одна даже по лицевому стеклу звякнула…

Так что, не будь на мне этой надёжной защиты, быть бы мне трижды покойницей!

– Прекратить! – вновь громогласно рявкнула я, не двигаясь с места. – Последний раз предупреждаю!

Но они и сами прекратили, видимо осознав полную бесполезность смертоносных своих арбалетов. Зато, выхватив из ножен мечи и взметнув их над головой, ринулись в мою сторону.

Это было героически, но глупо, и мне ничего другого не оставалось, как встретить их одной прицельной очередью из пулемёта. И все шестеро свалились наземь, под копыта собственных лошадей… и даже те из них, что были не убиты, а только ранены (а были и такие), нашли свою гибель под безжалостными копытами этих «милых» лошадок, которые словно обезумели, буквально, в дорожную пыль втаптывая окровавленные останки своих бывших хозяев. И всё пытались зубами до них добраться, да вот решётки намордников не давали…

И настолько омерзительным было зрелище, что я, не выдержав, ещё одной пулемётной очередью уложила всех этих кровожадных чудовищ. Прямо на растерзанные трупы их бывших хозяев уложила…

А потом…

В голове моей словно щёлкнул какой-то переключатель, и вновь я ощутила, что я – это не совсем я. Другой кто-то вдруг снова ожил во мне, и был этот «другой» совершенно мне незнаком и пугающе даже жесток…

«Убьём их всех! – зазвучало в моей голове, и тут же мы слились воедино: я и этот «другой»! И я вновь была неотъемлемой частью всё той же великой империи, сражаться за интересы которой являлось для меня и великой честью, и, одновременно, неотъемлемой и единственной даже обязанностью. – Убьём всех, ибо все они – наши враги!»

Не в силах противиться этому внутреннему приказу (да и желания никакого не было ему противиться, наоборот даже, какой-то просто фанатичный восторг меня вдруг обуял!), я бросилась вслед за порядочно удалившимися всадниками и повозкой. Они все неслись на пределе возможного, франт, сидящий рядом с возницей, без устали работал кнутом… но я всё же значительно их в скорости опережала…

Пулемётом я пользоваться не стала, вместо этого активизировала лазеры, предварительно определив поражающую дистанцию в тридцать метров. Это, чтобы дилижанс случайно лучом не зацепить.

И пошло-поехало! Вверх-вниз, вправо-влево! Красиво работают лазеры, ничего не скажешь! А предсмертные вопли умирающих звучали в моих ушах почище ангельской музыки…

И лишь потом, когда вместо восьми всадников, передо мной оказалась лишь обильно политая кровью дорога с разбросанными по ней вперемешку кусками человеческих и конских тел, я словно опомнилась. Точнее, словно ушат холодной воды на голову мою опрокинули…

О господи, неужели всё это я наделала?! Я, которая так рыдала когда-то над искалеченным мотыльком, которая с лопаточкой в руке дождевых червячков от смерти спасала…

А ведь не хотела я этого, правда, не хотела! Не я это всё это тут сотворила, это всё тот, другой, из моего подсознания… это всё он, безжалостный и безликий убийца!

Или всё же я? Я сама?

– Пощади! – истошно завопил возница, туго натягивая вожжи и, одновременно с эти, ухитряясь выхватить кнут у сидящего рядом расфуфыренного франта и швырнуть его наземь. – Сдаюсь!

Громыхая всеми своими составными частями, дилижанс принялся резко тормозить, одновременно с этим заваливаясь то на правый, то на левый бок. Но всё же удержал его от окончательного падения возница (каков молодец!), умело и привычно переводя разгорячённых лошадей с неистового галопа