Тень Бешеного - Виктор Доценко

Позин допил чай и отодвинул от себя чашку. Маленький китайчонок тут же налил ему другую.

— Судя по всему, на сегодняшний день конкретных достижений в переговорах явно недостаточно, в основном одни обещания. Наверное, отсюда и общие места в официальных отчетах о «позитивном и конструктивном» характере переговоров и их «важных позитивных результатах», правда, не названных. Постепенно проблема с министерского уровня перемещается на высший межгосударственный уровень.

— А не послать ли их?

— Посылать уже поздно. Вот тебе несколько цифр, — сказал Позин. — Сегодня фактически три миллиона китайцев живут на нашей земле, а никто никаких договоров на этот счет не заключал. Так что надо смотреть не на форму, а на реальные обстоятельства. Если их присутствие выгодно стране и за это можно получить хорошие деньги, чтобы освоить наш Дальний Восток с его миллионами гектаров неосвоенной земли, значит, нужно пойти на этот шаг.

— Да, тут нужно думать…

— Пока мы думаем, китайцы просто захватывают наши дальневосточные территории явочным порядком. Просто приходят, селятся и ставят таблички «Только для китайцев». Начинают выпускать собственные газеты, выращивают только те виды продовольствия, которые традиционно являются главной составляющей в их рационе, и категорически отказываются предоставлять работу исконно проживающим в этих местах русским.

— А мы что, сидим и ждем?

— В ответ Россия ужесточает въездные визы для иностранцев. Миграция китайцев на Дальнем Востоке, безусловно, приобрела массовый характер и очень пугает российские власти. Только легально на территории Сибири проживают триста тысяч китайцев. Нелегально же их еще больше, многие уже стали гражданами России.

— Так, может быть, не имеет смысла противодействовать этому потоку? — осторожно осведомился Молоканов. — Если это имеет естественные причины, если мы не в состоянии сами управиться с освоением этих территорий? За последние полтора десятка лет экономика там пришла в полный упадок. Так пусть китайцы ее и поднимают!

Позин тонко улыбнулся.

— Отчасти ты, разумеется, прав. Китайцы выполняют сегодня в России большую часть черновой работы, в то время как коренное население предпочитает пить и бродяжничать. Кроме того, нынешняя миграция китайцев на север является естественным фактором. На южном берегу Амура плотность населения в 50 раз больше, чем на северном. На российской стороне также имеется огромное количество невозделываемых плодородных земель. Миграцию на север, таким образом, можно было бы остановить только с помощью оружия.

— Только не это! — испуганно воскликнул Молоканов.

Он живо представил себе ворвавшиеся в Россию орды китайцев, до зубов вооруженных автоматами и ракетами, изготовленными по российским лицензиям, в форме, пошитой по советским лекалам, и во главе с командирами, обученными в советских военных училищах. Воображаемая картина так впечатлила его, что он побледнел.

От Позина не укрылся откровенный испуг Молоканова. И он решил подбавить жару.

— В условиях глобальной мировой экономики Россия сумеет сохранить Дальний Восток только при полной реализации его экономического потенциала, что возможно исключительно с помощью китайцев. Если же Россия закроется от своего южного соседа, Пекин, несомненно, начнет оказывать давление на Москву и в итоге, скорее всего, победит. «Рэнд корпорейшн», серьезная американская исследовательская организация, обладает довольно точным представлением обо всем происходящем. У них отличная разведывательная сеть. Корпорация уверена, что России выгодно было бы вернуть часть территории Китаю, как это сделала Великобритания, вернув Гонконг. Тем более что чис–ленность российского населения на Дальнем Востоке за последние пятнадцать лет сократилась в десять раз и продолжает снижаться.

— И к чему же это приведет? — недоверчиво поинтересовался Молоканов. — Это же катастрофа!

— Смотря для кого, — уклончиво ответил Позин. — Есть мнение, что, если бы Россия открыла дальневосточные границы для китайцев, это стало бы залогом процветания для региона. Хабаровский и Приморский края стали бы более привлекательными для россиян из других областей и из СНГ. С развитием инфраструктуры в регион потянулись бы инвестиции. Освоение богатейших природных ресурсов принесло бы прибыль в бюджет страны. Сами китайцы стали бы гарантом стабильности российского Закона на Дальнем Востоке. Именно такую роль китайцы выполняют во многих других странах, считаясь одной из самых дисциплинированных наций. Однако для реализации всего вышеизложенного России надо окончательно победить ксенофобию.

По выражению лица Молоканова Позин понял, что тот не знает, что такое «ксенофобия».

— Иначе говоря, — осторожно растолковал Позин, — надо найти способ заставить наших сограждан полюбить китайцев или хотя бы научиться терпеть их присутствие.

— И что же для этого требуется? — Молоканов понял, что Позин приближается к главному.

— Управление по делам миграции ГУВД Москвы располагает данными (и это официальная милицейская статистика), что в Москве проживает около ста тысяч китайцев. В то же время, по оценкам экспертов, численность китайской диаспоры в столице может в ближайшее время, за считанные недели, дойти до пятисот тысяч человек. Если разрастанию китайской диаспоры ничто не помешает, то за год–другой она сможет разрастись до миллиона человек. Если говорить о Москве, то здесь давно уже наблюдается экспансия китайцев. Можно говорить, что это отражает общемировую тенденцию, хотя «чайна–таунов», китайских этнических кварталов, в Москве пока нет, чего не скажешь о приграничных с Китаем городах. В целом на сегодня в России наблюдается региональная миграция, то есть приезд переселенцев на постоянное местожительство в приграничные районы. Это Нижнее Поволжье, куда приезжают мигранты из Таджикистана и Туркмении, Дальний Восток, где живет огромное количество китайцев.

— А что же городские власти? — едва не закричал Молоканов.

— Если незаконных мигрантов не начать выдворять за собственный счет, их число может превысить критическую массу. «Критическая масса» китайцев — это когда город будет не в состоянии обеспечивать исконных горожан водой, теплом и электричеством, которые начнут нелегально потребляться приезжими.

— Но это же означает… — начал было растерянно Молоканов.

— …бунты, восстания, резню и еще бог знает что за ужасы, — спокойно закончил Позин. — Если искать историческое сравнение, то Москва погибнет, как реальный Карфаген или мифический Вавилон, если библейские аналогии близки вашему сердцу. Если к тому времени Россия еще будет существовать, то столицу перенесут в Санкт–Петербург или еще куда‑нибудь, а наш несчастный город отдадут на поругание варварам.

— Ужасную картину ты нарисовал, Александр, — с чувством произнес Молоканов. — Неужели никто на самом верху, ни такие советники, как ты, не видите никакого выхода?

— Выход есть! — бросил Позин.

— Депортация? — предположил Молоканов.