Танго Агарта. Книга первая - Валерий Николаевич Ковалев

пожал плечами химик. – Все это приводит к появлению наведенной радиоактивности и, как результат, нарушению функционирования. В биологических объектах, происходит ионизация живой ткани и возникает лучевая болезнь. На местности наведенная радиоактивность опасна для человека до трех суток.

– Средства защиты для команды?

– Штатные, – ответил капитан-лейтенант. – Химкостюмы, респираторы и специальные аптечки.

– Добро, кивнул Туровер – пометь себе все это.

Купрум извлек из бокового кармана записную книжку, щелкнул ручкой, и стал что-то в ней чиркать.

Чуть позже позвонил Львов и сообщил, что немного задержится

– Так что завтракайте без меня, а после Марат покажет вам снаряжение – послышался в трубке, его с хрипотцой голос.

После завтрака в кают-компании, метрдотель пригласил офицеров следовать за собой, все поднялись на верхнюю палубу и двинулись в корму судна.

Там он отпер одну из металлических дверей надстройки, и по крутому трапу вся группа спустилась в трюм. Он был просторным, с длинной кишкой тускло освещенного коридора и многочисленными, плотно задраенными хранилищами по бортам.

– Здесь у нас экипировка и снаряжение, – снял с проушины замок Марат, переступил высокий комингс и щелкнул выключателем.

В сухом теплом помещении, с запахом кожи и сукна, на деревянных стеллажах лежали пачки хромовых канадок, валенок и меховых комбинезонов. Здесь же находились тюки с синей спецодеждой и черными пилотками, а также еще какие-то ящики и коробки.

– Так, уважаемые, а теперь пойдем дальше, – гортанно произнес метрдотель, и все прошли за ним к следующему хранилищу.

Судя по виду, это была провизионка, под завязку груженая всевозможными продуктами.

– Автономный паек, – гордо кивнул Марат на ряды картонных ящиков и мешков, с иностранной маркировкой и наклейками.

– Как я погляжу, все импортное, – обозрел их Майский. – А что-нибудь свое имеется?

– Вот, – извлек из крафтовой* коробки покрытую солидолом, увесистую банку турок. – Наша армейская тушенка. А еще икра, астраханская вобла и бабаевский шоколад. Все из старых запасов.

– Так-то лучше, – довольно изрек минер.– Попробовали мы на Севере всей этой заморской хрени. Наши продукты лучше.

– А тут, – прошел Марат в конец помещения и ткнул пальцем в десяток серебристых бочонков, – спирт-ректификат, ну и все необходимое по медицинской части, – кивнул на небольшой, стоящий в углу контейнер.

– Из какого расчета все это заложено? – вскинул бровь Туровер.

– На три месяца плавания для семидесяти человек, – блестя маслинами глаз, ответил восточный человек.

– Ну что же, отлично. Поднимаемся наверх.

Глава 5. Готовность «два»

Когда, отпустив метрдотеля, офицеры вернулись в кают-компанию, там сидел Львов и еще четверо, в гражданской одежде.

– Ну как, все поглядели? – улыбнулся Альберт. – А теперь разрешите представить, наши боевые пловцы и оператор.

– Капитан-лейтенант Рыбаков, – поднялся и поочередно подал руки вошедшим первый, лет тридцати, борцовского вида блондин.

– Старший лейтенант Флуераш, мичман Балута, – встали еще двое.

– Ребята из ПДСС* и служили на нашей базе Нокра, в Эфиопии, – сообщил Львов. – Имеют опыт боевых действий.

– Ну а я Соболев, – присоединился к ним средних лет представительного вида мужчина.

– Рид Петрович доктор технических наук и лауреат Ленинской премии, – прокомментировал Альберт. Прошу любить и жаловать.

Ну а это, – обвел он рукой вошедших, – командир нашей лодки, его помощник и минный офицер с начхимом.

После этого все расселись вокруг стола, и завязалась беседа.

В ходе ее выяснилось, что боевые пловцы тоже «запасники» и родом из Питера, а Соболев из Москвы, но часто бывал в Заполярье. Нашлись и общие знакомые, что сразу же благоприятно повлияло на обстановку.

После этого Львов вызвал официанта и спустя несколько минут все пили чай с брусничным вареньем.

– А на лодке вам приходилось бывать в море? – обращаясь к новым знакомым, неспешно помешал ложечкой в стакане Туровер

– И не раз, – кивнул Рыбаков. – При выполнении спецзаданий.

– И мне тоже, на испытаниях новой техники, в Северодвинске, – подложил себе еще варенья Соболев.

– Отлично – хрустнул сушкой Купрум, – свои люди.

Затем Львов сообщил, что на борт лодки все четверо прибудут в ночь выхода и оговорили ряд профессиональных вопросов.

Спустя час все попрощались, и новые члены экипажа покинули кают-компанию.

– Да, – судя по всему забойные ребята, – когда за последним закрылась дверь, сказал Майский. – У каплея на морде шрам, а у этого, как его, Балуты, на руке нет пальца.

– Точно, – закурил сигарету Альберт. – У их старшего за Эфиопию орден «Красной звезды», а у остальных «Отвага».

– А по мне, самый забойный – профессор, значительно изрек Купрум. – Это ж надо придумать такой резонатор.

Некоторое время все молчали, а потом Нечаев поинтересовался наличием на лодке стрелкового оружия.

– Не беспокойся, Сергей Ильич, – ответил Туровер. – На борту все есть. В оружейной выгородке три десятка «стечкиных», столько же АКС, два ручных пулемета и несколько РПГ* с боезапасом.

А еще через сутки, ранним утром, Туровер со Львовым встретили приезжающих из Мурманска.

Первым на перрон сошел старпом, а за ним, с вещами в руках, появились все остальные.

– Прибыли без замечаний, – бросил руку к виску Котов, и они с Туровером дружески обнялись. Затем последовали взаимные приветствия, и все плотной группой зашагали к стоящему у вокзала «пазику».

– Так, Петр Григорьевич, наши все? – обратился старпом к механику, когда подводники расселись по местам, и, получив подтверждение, кивнул Львову, – поехали.

– Давай, Володя, – бросил тот шоферу, автобус тронулся с места и стал набирать скорость.

– Сейчас Глеб едем в Ломоносов, а оттуда паромом на Кронштадт, – наклонился командир к сидящему рядом старпому. – Там разместитесь, и мы введем вас в курс дела.

– Добро, – ответил Котов. – С курсантских времен не был на Котлине*.

– Ну а что решили с семьями, оставили их в Полярном? – поинтересовался Туровер.

– Оставили, – вздохнул капитан-лейтенант, – а что делать? Там хоть жилье есть, и если получим половину за поход, можно зимовать.

– Не сомневайтесь, получим, – уверенно сказал командир, – а что в бригаде?

– Хреново, Петрович, полный абзац. – Начштаба тоже уволили, и ходят слухи, что к весне ее расформируют полностью.

– Да, дела, – нахмурился Туровер, и они надолго замолчали.

В Ломоносове, захватив вещи, все вышли из автобуса, приобрели в кассе билеты и поднялись на палубу морского парома, с надписью «Андрей Коробицын» на борту.

– Это ж надо, сколько лет прошло, а он все на плаву, – сказал кто-то из офицеров.

В салоне было людно, много военных и слышалась иностранная речь.

– А что, Кронштадт тоже, открыли? – усаживаясь в кресло рядом со Львовым, с интересом покосился на туристов старпом.

– Ну да, – расстегнув куртку, сказал тот. – Теперь туда организуют коммерческие экскурсии.

Через несколько минут паром дал длинный гудок, потом отошел от причала и направился в сторону залива.

Спустя полчаса, вся команда выгрузилась в