Штурмовой удар - Георгий Савицкий

их раздолбают, — Шурик отвернулся к рации и схватил поданные радистом микрофон и наушники. — «Рубин», я «Тарантул», прием! Жахните по пулеметной точке, координаты… — Близкий взрыв заглушил его слова.

Шейхуллин, сидящий на корточках возле обломка стены, вскинул свою СВД и выстрелил. Из ближайших развалин вывалился «дух» с трубой гранатомета в руках.

— Егор, долбани из гранатомета по тем развалинам!

Пилот подхватил РПГ-7 с оптическим прицелом, лежащий рядом и взвалил его на плечо. В прицеле мелькнула бородатая голова в чалме. Егор взвел курок и нажал на спуск. Реактивная противотанковая граната унеслась на хвосте полупрозрачного дыма. Кумулятивная струя прошила стену и, буквально, вымела «духов» из укрытия. Сдетонировали лежащие в ящике ручные гранаты, и яркое пламя взрыва разметало обломки и ошметки людской плоти.

— Молодец, — похвалил Шурик. — Вперед, славяне!

Но как только он показался из-за развалин, ударила длинная пулеметная очередь. Шурик, зашипев сквозь зубы, нырнул вниз.

— Вот падла! Шейхуллин! Где этот чертов татарин?

— Я здесь, товарищ капитан, — снайпер лежал на спине, обняв «эсвэдешку».

— Ползи сюда.

— Есть, — Шейхуллин подхватил свою снайперку и пополз к командиру.

— Сможешь снять этого пулеметчика?

Невозмутимый татарин пожал плечами и плавно скинул винтовку. Целился он целую вечность. Потом раздался выстрел, почти неслышный в какофонии боя. Потом — еще один.

— Все, — Шейхуллин оторвался от оптического прицела.

Шурик мельком глянул на его широкоскулое лицо.

— Вперед!

Короткими перебежками, прячась за разваленными стенами хижин и прикрывая друг друга, десантники двинулись вперед. Путь им преградила группа моджахедов, внезапно явившаяся из завесы пыли и дыма, веявших над развалинами. Не успели они опомниться, как были выкошены ураганным огнем русских. Выжившие под смертоносным ливнем свинца были уничтожены в короткой и жестокой рукопашной схватке.

Егор бежал, орал и стрелял вместе со всеми, в каком-то диком угаре. Вдруг перед ним, будто из-под земли, появился «дух», размахивающий окровавленным ножом. Летчик, не задумываясь, ударил его прикладом по лицу, раздался хруст, во все стороны брызнули выбитые зубы. Моджахед выронил нож и заорал, схватившись руками за окровавленное лицо. Егор, не останавливаясь, с налета, саданул его ногой в живот. «Дух» согнулся и отлетел на землю, Русский пилот с силой ударил его прикладом автомата в висок. Враг дернулся и затих. Прямо на Егора бросились еще двое «духов», автомат в его руках разразился длинной очередью. Тела моджахедов задергались под градом пуль. Егор отскочил и быстро поменял опустевший магазин. Потом взглядом нашел медвзвод и кинулся к ним.

Постепенно сопротивление моджахедов слабело, бой разбился на несколько очагов, вспыхивали и затихали перестрелки. Рядом расположился Шурик вместе со своим радистом и отрядом десантников.

— Явился?

— Так точно.

— Сейчас идем на прорыв, нашли наших. Подтянутся гранатометчики, и ударим. — Шурик обернулся к радисту. — Ну что у тебя там?

— Они уже развернулись, — кивнул радист, прижимая наушники. Сейчас начнут.

Грянули взрывы, как только пыль осела, сквозь рваные клочья дыма десантники рванулись в атаку. Яростно трещали автоматы. Последнюю сотню метров бойцы преодолели на одном дыхании.

Мощный удар десантного ботинка вынес хлипкую дверь сарая. В ноздри ударил запах навоза и прелой соломы. Десантники замерли, выставив во все стороны стволы. В полутьме маячили серые фигуры.

— Не стреляйте, мы свои, — послышался тихий голос. Слова принадлежали высокому худому парню в лохмотьях, которые некогда были военной формой. На изможденном, покрытом щетиной лице отчаянной надеждой светились глаза.

Несколько десантников осторожно вошли внутрь, автоматы они опустили, но пальцы держали на спусковых крючках.

— Кто такие? — спросил Шурик. — Выходите по одному и представляйтесь.

— Я — Руслан Тихомиров, лейтенант. Командир второй роты 104-го мотострелкового полка. Со мной еще трое ребят. И из других подразделений много. Нас тут двенадцать человек.

За его спиной жался невысокий худощавый парнишка.

— А ты откуда? — спросил Шурик.

— Рядовой Степанов, Игорь. Сто вторая мотострелковая дивизия, — едва слышно ответил тот.

Вместе с солдатами, запертыми в тюрьме, оказались и два афганца, как выяснилось, отец и сын. Их местный главарь моджахедов тоже приговорил к смерти, обвинив в предательстве и пособничестве «шурави», чтобы отобрать трех баранов. Все это удалось выяснить с помощью таджика-переводчика.

Пленники выходили, называли себя и сразу же попадали в заботливые руки врачей. Медики понимали, что от их быстроты и профессионализма сейчас зависят жизни всех: и спасаемых, и спасателей, каждый был на своем месте и каждый знал, что ему делать.

Десантники образовали вокруг импровизированного госпиталя двойное кольцо охраны. Все были наготове, во все стороны смотрели стволы автоматов и пулеметов. Но уцелевшие моджахеды уползли в свои подземные норы, давая солдатам небольшую передышку.

— Ох, не нравится мне эта тишина… — пробормотал себе под нос Шурик. — Радист! Выходи на связь: «Тушенку получил, высылайте ящики». Егор, продублируй радиограмму со своей рации. Какие у нас потери? — обратился он к заместителю.

— Убитых нет, пока, — уточнил он. — Раненых тяжело двое: Семенов и Хворостухин. Один в шею ранен, другой — в грудь. Им уже оказана медпомощь, но дотянут ли… Ну, и пятеро легких «трехсотых».

Н-да… — глубокомысленно заметил командир.

Проблема транспортировки личного состава и спасенных солдат встала в полный рост. Одних бывших пленников было двенадцать человек, да еще плюс к этому двое тяжелораненых. Да и те, кто остался в строю утомлены боем. Моджахеды сейчас вцепятся в них мертвой хваткой и уже не отпустят свою добычу.

— Егор, вызывай авиаподдержку.

— Сейчас, — Егор развернул рацию, нацепил наушники. Его пальцы быстро завертели верньеры, настраиваясь на нужную волну:

— «Ладога»! «Ладога»! Я — «Тарантул»! Прием! Необходимо прикрытие. Двенадцатый квадрат, по «улитке» два. Прием, как слышите меня. Я — «Тарантул», прием.

— Прием, «Скорпион», вас понял. Я — «Ладога». Высылаем пару «Крокодилов», позывной «Двести семьдесят один». Расчетное время — пятнадцать минут.

Вас понял, ждем, конец связи, — он стащил с головы наушники. — Будут здесь через пятнадцать минут.

Десантники рассредоточивались, занимали оборону, развернули пулемет, поставили треноги с автоматическими гранатометами. Где-то между камнями невидимые затаились снайперы.

Они-то первыми и заметили душманов, приближающихся к позициям десантников. Глухо захлопали выстрелы винтовок. Рухнул один моджахед, второй, третий, десятый.

Десантники быстро залегли, готовясь встретить моджахедов. Когда те подошли на дистанцию прицельного огня их встретили дружным залпом. С флангов поддержали пулеметы. Оставив на камнях убитых и раненых, моджахеды отошли.

— Ну, все. Это была разведка боем, сейчас