Комбат. Олимпийский характер - Андрей Воронин

– Да… похоже… И если бы не вы, меня бы уже могло не быть в живых.

– Этот ваш редактор действительно еще та штучка… Только не понял, что ему от вас нужно?

– А я, кажется, понимаю… И теперь мне, кроме вас, помощи искать не у кого… – проговорила Ангелина и попросила: – Вы не могли бы мне сделать еще раз чай?

– Да, будем надеяться, до утра кофе нам не понадобится, – улыбнулся Рублев, заходя на кухню и включая чайник, – а в прошлый раз мы с вами зря не выпили кофе.

– Ну, тогда мы, возможно, не были бы так правдоподобны в образах бомжей… – пожала плечами Ангелина, усаживаясь за стол и отодвигая в сторону две чашечки с остатками кофе.

Рублев тут же переставил их в умывальник, где уже стояла гора грязных тарелок, вытер стол и принялся мыть посуду.

Ангелина следила за ним как завороженная. А потом покачала головой:

– Впервые вижу, чтобы мужчина так, как бы между прочим, мыл посуду.

– Не переношу грязи! – сказал Рублев, протирая тарелки полотенцем.

– Так вы, может, хирург?

– Нет, это как раз мой товарищ, у которого мы сейчас находимся, хирург, и у него вечно нет времени помыть посуду.

– А вы?

– А я человек военный. Военный в отставке, – пожал плечами Рублев.

– Да, мне говорили, что военные тоже любят во всем порядок… – вздохнула Ангелина.

Рублев промолчал, заварил две чашки зеленого чая и, сев напротив Ангелины, стал размешивать сахар. Он, казалось, не выказывал никакого интереса к делам молодой журналистки.

Ангелина же, собравшись с мыслями, проговорила:

– Теперь я уверена, что напала на след серьезной мафии…

– Мафии? – удивился Рублев.

– Да, именно, водочной мафии. И два дела, которыми я занимаюсь, связаны между собой. И за самоубийством вашего соседа Михалыча, и за водочными отравлениями на свадьбе стоят одни и те же люди, стоит банк «Русский оптималь».

– А почему вы так в этом уверены? – спросил Рублев. – Какое отношение может иметь банк к паленой водке?

– Дело в том, что «Русский оптималь» собирался купить завод по выпуску «Моей Московской».

– Подождите, но ведь «Русский оптималь» – серьезный банк, и не резон ему торговать паленой водкой… Ведь это капитально повредит его репутации, – проговорил Рублев.

– Да, это-то меня и смущает, – задумчиво произнесла Ангелина.

– А может, эту водку от имени «Русского оптималя» пустили в продажу их конкуренты? – высказал предположение Рублев.

– Я готова проиграть все варианты… – проговорила Ангелина. – Вы мне поможете?

– Не знаю только чем, – пожал плечами Рублев.

– Сейчас я выйду со своего мобильника в Интернет и посмотрю всю последнюю информацию по «Русскому оптималю», – сказала Ангелина, доставая свой телефон.

Через несколько минут она удивленно сказала:

– Вот. Послушайте! Банк «Русский оптималь» ввязался в борьбу за «Мою Московскую». На компанию по выпуску самой популярной в России водки, кроме холдинга «Русский оптималь», претендуют не только несколько российских компаний, но и две польские. Банк «Русский оптималь» объявил об отмене ежемесячных комиссий предоставляемых кредитов. Произошло это после того, как Генпрокуратура объявила, что в ходе проверки были обнаружены массовые нарушения прав граждан. Отказ от взимания комиссий лишает «Русский оптималь» почти половины его доходов. Компенсировать потерю доходов банки попытаются за счет повышения процентных ставок.

– Но там же ничего не сказано о том, что «Русский оптималь» выпустил водку, – заметил Рублев. – Там даже не сказано, что ему удалось купить компанию. Там только указано, что он претендует и что у него есть конкуренты.

– Да, как вы и говорили. И эти конкуренты могут что угодно подстроить, – заметила Ангелина, все еще не отрываясь от мобильника, и вдруг почти воскликнула: – А вот это, по-моему, более чем интересно! Холдинг «Русский оптималь» выиграл тендер на строительство нескольких олимпийских объектов в Сочи. Знающие люди утверждают, что именно там, в Сочи, «Русский оптималь» собирается разместить цеха. С банком в связке еще строительная компания, как я поняла, «Нью Сочи», кажется…

– «Нью Сочи»? – переспросил Рублев, вспоминая, где же недавно мог слышать это название…

– И вы знаете, когда я там, в квартире, где была свадьба, сидела в туалете и подслушивала, – продолжала Ангелина, – следователь, кажется Прахов, разговаривал с родственниками, и те сказали, что водку хозяин купил в новом фирменном магазине «Москва». А потом он еще куда-то позвонил, и я ясно услышала: «Русский оптималь» и Сочи.

– И что? Вы, может, предлагаете, сейчас лететь в Сочи? – скептически улыбнулся Рублев.

– Вы как хотите, а я, пока не докопаюсь до истины, не отступлюсь! – проговорила Ангелина, доставая из пакета захваченную ею за свадебным столом бутылку. – Но если вы действительно военный, помочь мне, девушке, за которой охотится собственный редактор, для вас должно быть делом чести! – высокопарно произнесла Ангелина и тихо, вздохнув, добавила: – Помогите мне, пожалуйста… За вами же тоже теперь будут охотиться. Они ведь уверены, что мы с вами вместе.

– Да, похоже, выбора вы мне не оставили, – покачал головой Рублев, с улыбкой взглянув на Ангелину.

Такие, как она, нежные и в то же время решительные голубоглазые девушки нравились ему в далекой юности, когда у него за плечами еще не было сожженных «бэтээров», на его глазах расстрелянных в воздухе товарищей-десантников, не было столько боли и крови. И мозг, который они с ребятами, там, в пекле, между собой называли ЦУП-один, подсказывал ему, что Ангелину он может воспринимать лишь как сестру. Но кто знает, как поведет себя его ЦУП-два, останься они с ней на ночь в одной комнате… И хотя в гостиной стояло два дивана, он постелил там лишь Ангелине. А сам, достав из чулана раскладушку, отправился на кухню.

Утром, умывшись и выпив кофе, Рублев решил не будить Ангелину. И где-то после девяти, узнав по справочной телефон, сам позвонил в фирменный магазин, где, как со слов следователя утверждала Ангелина, была куплена водка для свадьбы.

– Вас беспокоит следователь Прахов, – уверенно и настойчиво проговорил он в трубку. – Вам уже, уверен, сообщили, водкой из какой именно партии отравились люди. Еще раз уточните, когда и откуда была получена вами партия водки «Моя Московская».