Урановый диверсант - Валерий Рощин

Россия; Москва

23 июня

– Принцип, мои дорогие! Все дело в принципе. Или в глобальной кадровой стратегии, если хотите. Японский конспиратор… – вставив свое любимое выражение и откинувшись на спинку удобного кресла, рассуждал Александр Сергеевич. – Русские разведчики всегда давали фору оппонентам в странах, составляющим круг наших интересов. Вы должны знать: мы всегда были лучше тех, кто служил Западу, потому что люди, которые идут работать к нам, имеют более высокий уровень образования, чем их коллеги в Штатах. Это престижно, служить в русской разведке. Почему так? – насмешливо смотрел он на двух молодых людей. И сам же отвечал: – Да все очень просто – если ты был умным в Советском Союзе, то рвался работать в разведке; если же ты умный в Штатах, то организуешь собственный бизнес. Все просто.

Двое молодых крепких мужчин и симпатичная девушка слушали пожилого собеседника с интересом. Или делали вид…

Внешность майора Артура Дорохова чем-то особенным не отличалась – обычный парень, каких в густонаселенной Европе миллионы. Крепкая фигура среднего роста, коротко подстриженные и слегка выгоревшие от долгого пребывания под южным солнцем волосы; опять же типичное для европейцев лицо с прямым носом, чуть полноватыми губами, высоким лбом и усталым взглядом светло-серых глаз. "Особых примет не имеет", – примерно так бы оценили подобный типаж в полицейском участке любого города, любого государства.

Пожалуй, капитан Александр Осишвили выглядел слегка поярче: черноволос; высок ростом, отчего казался худощавым; улыбчив и говорлив. А временами жутко вспыльчив. Давний напарник и лучший друг Артура был подвижным, смуглолицым парнем двадцати пяти лет от роду. Переехав в Россию из Грузии в десятилетнем возрасте, Сашка говорил по-русски без акцента, хотя внешность и темперамент с лихвой выдавали кавказские корни. Заикание – следствие жуткой контузии годичной давности, понемногу проходило; речь становилась живее и правильнее.

И, наконец, Ирина Арбатова. Стройная сероглазая красавица, непостижимым образом умевшая в короткий срок менять свою внешность…

Генерал разведки тяжело вздохнул, провел пальцами по массивному подбородку. И, продолжил с тем же энтузиазмом:

– Раньше все сидели на жопе ровно и не дергались, а теперь многие офицеры советской разведки стали успешными бизнесменами. И, разумеется, не самые худшие. Британия, Южная Африка, те же Штаты – везде полно наших бывших агентов. Кто-то открыл частные службы безопасности; кто-то, используя старые связи – торгует, совершает баснословные сделки… И думают они не об интересах России, а том как побольше срубить бабла. Но это еще полбеды! Находятся некоторые ублюдки, дела у которых в бизнесе не складываются, вот и начинают из какого-нибудь заплесневелого Лондона показательно закидывать старых товарищей говном в радиусе поражения. И это уж точно становится для нас проблемой…

Беседа в уютном номере закрытого подмосковного профилактория продолжалась третий час. Кажется, генерал наведался к отдыхавшим подчиненным неспроста. Конечно, по МКАД от штаб-квартиры СВР до уютного профилактория – не больше часа езды. Однако даже этого времени у Александра Сергеевича никогда в запасе не было.

Но что-то крутит, крутит вокруг да около. А дела не говорит…

Понятно, что скоро огорошит. А пока пространная беседа не касалась конкретики, Артур сидел рядом со старым приятелем Сашкой и слушал вполуха…

Ужасно хотелось курить, да вот беда – генерал не поддавался вредной привычке и не переносил запаха табачного дыма. Приходилось терпеть и слушать разгневанный голос. Оттого в голову и лезли всякие мысли. Дорохов не противился им, а, наоборот – с удовольствием вспоминал, удивляясь неожиданным поворотам в своей и Сашкиной жизни.

Теперь приятелям приходилось выполнять совершенно иные задачи, нежели год или два назад. К тому же чеченская война, изрядно полоснувшая по судьбе обоих, затухала. Однако в своих воспоминаниях и снах друзья частенько возвращались в тамошние леса и горы. Возвращались, дабы мысленно совершать изнурительные марш-броски, устраивать засады на караванных тропах, участвовать в ночных операциях… Но главное – четко видеть при этом врага. Ведь в нынешней работе враг присутствовал лишь номинально. О его наличии необходимо было помнить ежеминутно, но встречаться лицом к лицу почти не приходилось.

Особенно будоражили кровь воспоминания о злополучном дне, когда группа получила приказ продержаться несколько часов на берегу узкой речушки Хельдихойэрк. Продержаться до прилета "вертушек", и не пропустить на север остатки банды, продвигавшейся со стороны села Ведучи. Они выстояли – ни один боевик не прошел по ущелью, где петляло русло мелкой реки. Половина ребят погибло, но слегка запоздавших "крокодилов" они дождались. Вот тогда-то, под огнем своих же вертолетов, Осишвили или Оська, как привык его величать друг, и заполучил тяжелую контузию.