Улица цвета крови - Александр Александрович Тамоников

в последнее время стали слишком подозрительными и меня не пускают в ратушу, — кивнул Шубин в сторону стоявших у дверей двух вооруженных поляков. — Все сведения о них я получаю только от Кацпера. От него я знаю, что сегодня Филипковский принимает у себя представителей штаба 1-го Украинского фронта. Кстати, я наблюдал, что поляки из АК патрулируют город вместе с нашими красноармейцами. А это говорит о том, что полного контроля у АК над Львовом все-таки нет. А это хороший знак.

— Это хороший знак, — согласился Томаш. — Но он-то как раз и беспокоит командиров.

— Ничего, пускай немного побеспокоятся, — подмигнул Глеб. — Что-то подсказывает мне, что их беспокойство хотя и не беспочвенно, но долго не продлится.

Предположения Шубина оправдались. Не прошло и двух дней, как Филипковского пригласили на встречу с представителем НКВД, где объявили ему о том, что советское правительство не признает Львов польским и считает его советским городом.

— Сейчас для вас, генерал Филипковский, и для вашего штаба округа было бы самым правильным и разумным подписать приказ о снятии польских флагов с ратуши и с домов города, а также прекратить патрулирование в городе и разоружить ваши формирования, — заявил Филипковскому комиссар безопасности. — Если вы примете такое решение и пойдете нам навстречу, то мы гарантируем, что тем самым вы спасете не только вашу жизнь и жизни подчиненных вам командиров, но и жизни многих простых бойцов Армии Крайовы. Они храбро сражались вместе с нами бок о бок против нашего общего врага и заслужили славы, а не позора…

— Генералу просто некуда было деваться, и он подписал приказ, о котором его просили, — рассказывал Шубину капитан Лагутенок. — Завтра он и Червинский должны вылететь в Житомир, чтобы встретиться с командующим Войска Польского. Насколько я понял, обратно во Львов они уже не вернутся, — многозначительно посмотрел он на Глеба.

Сам Лагутенок узнал эту новость от одного из сотрудников Смерша, который поддерживал связь с разведчиками и координировал их действия с действиями организации. Вообще-то этот сотрудник обычно встречался с Шубиным, но Глеб так вымотался за эти дни, что Лагутенок и Маринин настояли на том, чтобы он поспал хотя бы несколько часов, взяв на время на себя его обязанности командира.

Правда, долго спать ему не пришлось. События начали развиваться так стремительно, что Лагутенок был вынужден разбудить его раньше, чем предполагалось.

— Нам стало известно, — докладывал он Глебу, пока тот умывался, — что многие командиры, преданные польскому правительству, решили не складывать оружие и направить его против наших войск. О чем мы с Марининым уже доложили товарищу из Смерша. Было решено собрать командиров якобы для обсуждения создавшегося положения и для выхода из него. Но на самом деле будут произведены их аресты. Нам поручено вместе с сотрудниками организации оцепить штаб и подходы к нему, чтобы не позволить полякам отбить своих командиров.

— Во сколько состоится операция? — спросил Шубин.

— Через час. Я потому и пришел, что без вас никак.

— Правильно сделал. Попробовал бы только не разбудить, — строго посмотрел на Лагутенка Глеб, но затем все-таки улыбнулся и, хлопнув капитана по плечу, сказал: — Идем, Эдуард.

Они вышли из дома напротив штаба и пересекли улицу. Вокруг было полно вооруженных поляков, и все они были взволнованны. Разбившись на кучки, они что-то обсуждали, кидая время от времени взгляды на входные двери дома, где располагался штаб АК. Чуть в стороне стояли разведчики из отряда Шубина и несколько поляков из отряда Кацпера Вроны. Шубин и Лагутенок направились к ним.

— Где Кацпер? — спросил Глеб Адриана, стоявшего вместе с другими поляками рядом с Марининым.

— Он ушел в штаб, — указал рукой на двери Адриан. — Скоро вернется.

— Много народу, — с беспокойством кивнул в сторону поляков Маринин. — Не нравится мне все это.

Шубин не стал ничего отвечать на его слова, а спросил Адриана:

— Они уже знают о приказе?

— Да, уже все знают, что генерал Филипковский подписал приказ о разоружении. Поэтому и собрались тут. Не все согласны с приказом, но, скорее всего, подчинятся. Вынуждены будут подчиниться. Иначе не пришли бы сюда. Сдача оружия будет производиться именно тут, у штаба, — пояснил Адриан. — А вот и Кацпер, — указал он на Врону, выходившего из дома.

Тот, выйдя из дверей, осмотрел улицу перед домом и, заметив Шубина, махнул ему рукой, подзывая к себе. Глеб подошел.

— Большая часть командиров уже собралась в штабе, — наклонившись к Шубину, тихо проговорил Врона. — И сейчас среди них идет обсуждение — стоит или нет соглашаться с предложениями о добровольной сдаче оружия. Практически все, кто сейчас находится там, — он кивнул в сторону двери, — не согласны с приказом. Говорят, что Филипковского заставили под давлением подписать приказ, а значит, он не имеет силы.

— Но они ведь должны понимать всю бесперспективность сопротивления. Кругом наши войска, и устраивать сейчас открытый бунт не в их интересах, — так же тихо ответил Глеб.

— Подождем, когда приедут остальные командиры и товарищи из штаба 1-го Украинского фронта, а также сотрудники НКВД. Но вам надо уже сейчас оцепить квартал и не позволить пройти к штабу новым отрядам АК. Мои ребята вам помогут, — сказал Кацпер и махнул рукой Шубину, отпуская его.

Глеб быстрым шагом вернулся к своим бойцам и приказал им рассредоточиться неподалеку от штаба и быть готовыми никого больше к нему не подпускать.

— Кроме командиров и наших представителей, за кольцо никто не должен проходить. Это приказ, — жестко сказал он и добавил: — Соберите себе в помощь тех поляков, которым доверяете и которые не направят оружие против представителей нашего штаба и против вас.

Уже через полчаса к штабу, оцепленному разведчиками и поляками из бывшей охраны Филипковского, а также из тех, кто был не против разоружения и перехода на сторону Советов, подъехали представители советского командования. Следом за штабной машиной приехали и два грузовика с красноармейцами, что говорило само за себя — несогласных со сдачей оружия командиров будут арестовывать.

В штабе округа на тот момент находилось не меньше тридцати двух человек. Вокруг штаба округа собралось немало бойцов из АК, которые поначалу проявляли недовольство тем, что все подходы к дому номер двадцать три по улице Кохановского были оцеплены и к штабу никого не пропускали. Но когда прибыли грузовики и оттуда высыпали красноармейцы и сотрудники НКВД, которые окружили непосредственно сам штаб, возмущение поляков понемногу спало.

— Поняли, что бесполезно им сейчас отбивать своих командиров, — заметил Маринин Глебу, стоявшему рядом с ним. — Оно и правильно. Как можно стрелять в тех, кого только что называли союзниками и кто помог