Охота на олигарха - Александр Бушков

– Ну, я пошла? – сказала молодая супружница,подхватывая со столика ключи от машины.

– Отставить, – сказал Мазур командным голосом, вкотором звучал металл. – Кругом.

Нина – уже имевшая некоторое представление о муштре –проворно крутанулась на каблучках и даже с озорным видом попыталась принятьподобие стойки «смирно», что ей по недостатку опыта, конечно же, не удалось.Нетерпеливо переступила с ноги на ногу, выжидательно улыбаясь.

Мазур подошел вплотную, взял ее за подбородок и спросил:

– Ты что видишь в моих глазах?

Она присмотрелась, хмыкнула:

– Сексуальное вожделение? Так бы сразу и сказал, а то ясногсшибательный макияж полчаса наводила, как дура...

– Ответ неверный, – сказал Мазур, не выпускаяподбородка. – В глазах у меня пытливый вопрос и некоторое беспокойство...Касаемо твоих вечерних поездок.

– Ну, Мазур! – возмущенно завопила она. – Ну чтоты, как Отелло? Чем тебе еще поклясться, что я – вернейшая жена?

– Не передергивай, – сказал Мазур. – Если бы тымне изменила, я бы утешал себя тем, что изменила ты мужу, а неОтечеству... – Он стойко выдержал возмущенный взгляд и негодующее фырканье.Продолжал уже совершенно серьезно: – Ты не передергивай, радость моя. Касаемо эт о г о я тебе вполне верю. Я не о том. Просто возникли два насущных вопроса.Первый: не слишком ли часто мы шастаем в казино? Ты пойми, казино ж не для тогозадумано и устроено, чтобы всякий, кто с улицы придет, кучу денег выигрывал...

– И вовсе не часто. Как ты любишь выражаться, в плепорцию.

– Пять раз за прошлую неделю – это уже не плепорция. Этотенденция, однако. Денег мне не жалко, милая, но ведь люди на этой почвеформенным образом умом повертываются.

Она опустила глаза, всхлипнула в преувеличенном раскаянии:

– Ну честное слово, адмирал, постараюсь отвыкнуть.

– А сегодня куда?

– Ну... На часок.

– А если на слове поймаю?

– Изволь, – сказала Нина. – Зайду и ровно черезчас выйду, какая бы пруха или непруха ни шла... Честно. А второй вопрос какой?

– Не слишком ли часто ты за руль садишься поддавши?

– Так ведь самую чуточку. Для куражу. Никогда не переходятот рубеж, где все можно уладить сотней баксов...

– А вот тут придется перейти на трезвый образ жизни.

– Это что, семейная сцена? – с любопытством спросилаНина.

– Это сеанс воспитания, – сказал Мазур. – Нет,серьезно. Я ведь искренне за тебя беспокоюсь, золото мое, я хочу с тобойпрожить долгую и счастливую жизнь. Черт с ней, с рулеткой, не так уж это,может, и страшно персонально для тебя – но вот за руль садиться я бы тебякатегорически попросил трезвой. Иначе права в кусочки изрежу собственнымируками, а Патрикеич постарается, чтобы новых ты в жизни не получила...

Нина глянула строптиво:

– Ты лучше постарайся, чтобы твой Патрикеич меня по задницене гладил.

– Тьфу ты, – сказал Мазур, – Опять?

– Ну да. Не далее, как сегодня, я, как-никак, верная жена,мне неприятно, в конце концов...

– Будет ему втык, – сказал Мазур. – Молодой еще,ветер в голове. А поскольку нужен он мне, под асфальт не закатаешь... Я с нимточно поговорю… Но вот от вопроса алкоголя за рулем ты уж, будь добра, под этимпредлогом не увиливай. Я серьезно говорил.

– Я понимаю, – сказала Нина. – Но что я могуподелать, если во мне чертики играют?

– Гнать надо чертиков... – проворчал Мазур.

– Я исправлюсь, честно...

Она стояла перед Мазуром в неуме-лом подражании стойке«смирно», с видом мнимого раскаяния, вся из себя очаровательная, стильная иблагоухающая, и сердиться на нее совершенно не хотелось, а хотелось уволочь вспальню и что-нибудь этакое прилежно сотворить.

– Ладно, – проворчал он, потеряв суровость, – вобщем, смотри у меня...

– Слушаюсь, адмирал! Будет непременно учтено, адмирал!

Нина чмокнула его в щеку и выпорхнула за дверь – естьсильные подозре-ния, так и не принявшая нравоучения всерьез.