Штурмовик-8. Легенды морей - Валерий Михайлович Гуминский

— Я ничего не говорил, — Ярли опрокинул в себя третью чарку, осоловелыми глазами посмотрел на меня. — Я не знаю, что в твоей голове, командор. Но твой штандарт, новенький бриг, странная компания на борту, какие-то жуткие смуглые рожи — всё это неспроста!

— Думаешь, я продался-таки королю? — нехорошо улыбаюсь, а Наби-Син как бы невзначай взялся за рукоять ножа.

— Боже упаси! — Ярли выставил перед собой ладони, не видя за спиной опасность. — Это твоё дело. Но ты всегда был мутным типом, ещё там, на Керми. И почему убил Лихого Плясуна, до сих пор ходят нехорошие слухи. Это из-за девки, которую ты забрал с собой?

— Ещё одно неосторожное слово, Прохвост, и тебя выкинут за борт с распоротым брюхом, — застывшим голосом сказал я. — Думай, что говоришь. А лучше ответь на вопросы, которые я задал.

— Карты у меня нет, — Ярли мгновенно понял, что обвинять меня на моём же корабле — затея дурная и опасная. — Чтобы пройти Рифы, держи путь на зюйд-вест. Когда увидишь круглый, как яйцо и пустой, как твой стол, остров, бери левее вдоль скалистой цепи на три кабельтовых. Между двумя выступающими над водой зубами есть небольшой проход. Скорость держи не больше пяти узлов, иначе швырнёт на камни, замучаешься вытаскивать корабль на чистую воду.

— Не учи учёного, справимся как-нибудь, — оборвал я его. — Где Канталавега?

— Моя «Камбала» нахлебалась воды, и скоро начнёт тонуть, — Ярли перегнулся через стол, вцепился в бутылку. — Если возьмёшь нас на борт, покажу тебе эту Канталавегу.

— Не пойдёт, — покачал я головой. — У тебя на борту двенадцать отъявленных негодяев, по которым верёвка плачет. Если я вас возьму на «Леди», ночью мои парни всем глотки вскроют. Не хочу брать грех на душу. Поэтому поступлю проще. Вы сядете в шлюпки, я обеспечу вас водой и пищей на десять дней. Выберетесь, значит, боги дали ещё один шанс на исправление.

— А я думал, братья должны помогать друг другу, — криво усмехнулся Ярли.

— Я стал пиратом, чтобы спасти свою жизнь, — напомнил я ему. — И Брадура зарезал, потому что иного пути не было. Так что своими слезами ты меня не разжалобишь. Предлагаю тебе самый лучший вариант из всех. Жратвы у вас нет, только несколько заплесневелых сухарей, воды — тем более. А я дам тебе и того, и другого. Продержитесь, не сдохните. И что-то мне подсказывает, ты очень даже рад, что так всё разрешилось. Знаешь, куда плыть?

— Не удалось разжалобить, ну и ладно, — Ярли нагло приложился к бутылке, сделал три жадных глотка.

Я сдержался, хотя было желание вбить бутылку ему в зубы.

— Да забери ты её себе, — предложил я. — И даю тебе полчаса, чтобы пересесть в шлюпки.

Ярли тяжело поднялся и пошатнулся. Правда, на палубу он вышел, твёрдо держась на ногах. Двое его подельников с подозрением глянули на него, когда он засунул почти пустую бутылку за пояс, но пока ничего говорить не стали. Они спустились по штормтрапу в шлюпку и взялись за вёсла. Гребли двое, а Ярли что-то говорил. В какой-то момент один из гребцов начал орать, и даже прекратил работать веслом.

— Интересно, они друг друга перебьют, или кто-то всё же доплывёт до корабля? — поинтересовался виконт Агосто, натянув край шляпы на нос. Солнце уже поднялось над мачтами «Камбалы» и светило прямо в наши глаза.

— У капитана остался ром, — ответил я, больше следя за перемещениями пиратов по палубе. Дон Ардио, умница, приказал нескольким штурмовикам — лучшим стрелкам — вооружиться мушкетами и держать под прицелом подходы к пушкам, чтобы никто не вздумал пальнуть в нас. — Думаю, они сейчас его разопьют и помирятся.

— Что ты сказал этому оборванцу? — поинтересовался Ним.

— Дал совет, как выжить, — пожимаю плечами. — Корыто я всё равно потоплю, а эти отбросы пусть плывут на все тридцать два румба.

— Надеюсь, ты вытряс из этого заросшего, как лесное чудище, пирата маршрут к Рифам?

— Обижаете, виконт! Ради этого я отдал ему бутылку настоящего рома!

К моему сожалению, троица не передралась, а благополучно приткнулась к борту «Камбалы». Но, когда Ярли с дружками поднялся на палубу и стал что-то объяснять, команда завопила, стала потрясать абордажными саблями и пистолетами. Один из недоумков бросился с факелом к пушке, но тут грохнул выстрел. Один из моих штурмовиков, кажется, Тюлень, метко попал в область груди. Пират рухнул на палубу и засучил ногами.

— Эй, на «Камбале»! — закричал я. — У вас осталось мало времени!

Из Ярли переговорщик был так себе. Он больше уповал на глотку и пистолет. Когда ещё несколько человек отказались от моего предложения, то капитан застрелил одного из них, и бунт утих. Оставшиеся спустились в шлюпку и подплыли к нашей «Леди».

— Командор! Мы выполнили свою часть сделки! — закричал Ярли, встав на ноги. — Давай воду и жратву!

У нас уже было всё приготовлено, поэтому не составило труда спустить на верёвках две корзины с едой (солонина, сухари, немного фруктов, две головки сыра, десяток бутылок вина — я надеялся, что пираты напьются в первый же день и перебьют друг друга — несколько кожаных фляг с водой значительно повысили настроение экипажа «Камбалы»), после чего Пегий приказал зарядить пушки по правому борту и дать залп по тонущему кораблю. Бомбардирам пришлось изрядно помучиться, чтобы установить угол, при котором ядро гарантированно попадёт ниже ватерлинии. Иначе смысла не было. Судно будет дрейфовать по океану ещё довольно долго, пугая моряков. Пусть лучше «Камбала» упокоится под водой.

Когда шлюпка пиратов отошла на десяток кабельтовых, Пегий скомандовал залп. Слаженно, как на тренировке, грохнуло из пяти стволов, дымом окутало палубу, забитую экипажем, собравшимся посмотреть бесплатное представление. На «Кракене» тоже внимательно наблюдали, и заулюлюкали, когда ядра влетели в обшивку, размолотив её в щепу. Два снаряда булькнули и исчезли под водой. Но, полагаю, именно они и вынесли приговор «Камбале». Судно сначала выпрямилось, а потом стало медленно крениться, набирая в себя воду.

— Носовые по ветру! — приказал Сербандо. — Вахте стоять по местам! Живо, живо, моллюски новорожденные! А то пойдём на корм рыбам вместе с этой лоханкой!

«Камбала» ещё долго держалась на плаву, словно сопротивляясь тянущим её на дно невидимым силам, но постепенно погружалась, пуская