Штурмовик-8. Легенды морей - Валерий Михайлович Гуминский

— Сам подумай, дружище… Ходит себе по морю удалой моряк Ярли, грабит незадачливых купцов, а однажды сам едва на дно не попадает, пуская пузыри. И тут, бац, встречается с человеком, участвовавший в нападении на «золотой караван», а затем сбежавший с Керми на корабле Лихого Плясуна. Что должен подумать настоящий пират? Откуда взялся Игнат Сирота? Откуда у него новенький бриг, да ещё идущий под штандартом аристократического рода? В лохматой голове Ярли появились нехорошие мысли, — замолчав, я закурил снова. Пока чиркал спичкой и зажигал пахитосу, Пегий терпеливо ждал. — Сначала он утверждал, что может провести нас через Рифы, но с условием, что возьмём его с командой на борт. После моего отказа особенно не горевал. Я надавил на него чуток — и он рассказал мне, где находится фарватер.

— Ярли наивно решил, что мы пойдём по нему без промера? — капитан хмыкнул и почесал бороду. — В таком случае он ещё больший идиот, чем я думал.

— Скорее, он рассчитывал, что один из наших бригов обязательно сядет на камни, — глядя на тренирующихся штурмовиков, откликнулся я. — А сам быстренько доберётся до Канталавеги и расскажет всем братьям, что где-то у Голодных Рифов бултыхается богатая добыча. А ведь у нас есть чем поживиться.

— Ты хочешь сказать, что эта чертова Канталавега находится неподалёку? — замер Пегий.

— Два-три дня хода, думаю так.

— Ах ты ж, щупальца осьминога мне в печень, — хмыкнул шкипер и снова вцепился в свою бороду. — Ярли, конечно, дурацкий план придумал, но ведь мог сработать, а?

— Мог, — подтвердил я. — Даже опытный капитан может сделать роковую ошибку. Но у нас есть гравитоны. Или ты хочешь показать свои умения молодым матросам и лихо пройти по фарватеру?

Я лукаво улыбнулся.

— Ой, Игнат, я всегда предпочитаю идти лёгким путём, а не долбиться башкой о стену. У нас на обоих бригах есть гравитоны полного цикла! Перепрыгнем через Рифы и спокойно пойдём дальше.

— Не торопись, погляди внимательнее: на горизонте какая-то точка маячит уже полчаса, — я показал кончиком трубы в сторону заката, на фоне которого очень хорошо просматривалась странная мушка, привлекшая моё внимание. Или червяк, выглядывающий из воды? То изгибается, то пропадает на мгновение, а потом снова появляется на поверхности. — Если это корабль, то не стоит сейчас показывать всем, что у нас гравитоны. Станет темно — и прыгнем.

Пегий прилип к своей трубе и долго вглядывался в горизонт, то и дело морщась от того, что закатные лучи попадали на линзу, отчего изображение постоянно смазывалось.

— К чёрту, — выругался он, прекратив мучить свои глаза. — Дождёмся темноты и перепрыгнем. Кто бы, или что там ни было, рисковать не станем.

— Бережёного бог бережёт, — кивнул я. — Дай приказ сигнальщику, пусть предупредит «Кракен» и Альфаро готовиться к высотному манёвру.

— Есть, командор, — Пегий перегнулся через перила и рявкнул. — Сигнального на капитанский мостик, живо!

Я не стал мешать ему и ушёл в свою каюту. Парни сами справятся, не нужно их постоянно контролировать. Расстелив на столе карту, где центром являлась Дарсия, а все остальные объекты — периферия, даже огромный континент, как Сиверия — я с задумчивостью глядел на практически белое пятно западнее Эмитеза. Голодные Рифы были тщательно прорисованы тонкой и длинной цепочкой, а вот за ними вообще ничего не обозначено. Получается, Королевский флот или учёные доходили до этой гряды, а дальше не хватило желания сунуть нос? Странно. Мне казалось, на Тефии, куда занесло мою несчастную многострадальную душу, не осталось неизведанных мест, а на деле выходит всё гораздо интереснее. Неизвестный материк на западе, о котором существуют только отрывочные сведения (кстати, а как туда добирались путешественники, позже описавшие климатические особенности Эплойи?), куча островов, разбросанных по безбрежному океану — всё это вызывало массу вопросов.

Но где может быть Канталавега? Если мы встретили тонущую «Камбалу» где-то здесь — я отметил точку на карте — а сами пираты рванули к северо-западу, то возможная столица пиратов находится тоже севернее от лысого острова, который сейчас маячил за скальной грядой. Несколько сот миль пустынного океана и неизвестность.

Я со вздохом свернул карту, положил её в шкаф и вышел на палубу. Пегий — единственный из пиратов, который много где был, и о некоторых вещах знал куда больше, чем самые крутолобые учёные. Шкипера я нашёл на полубаке, распекавшего пару матросов за какую-то провинность. Увидев меня, он врезал по уху одного из них и рявкнул, чтобы убирались.

— Через оплеуху лучше доходит, — пояснил он, нисколько не смущаясь моего присутствия.

— Ну, ежели для дела… — кивнул я. — Слушай, Пегий, у меня вопрос один возник. А почему часть мировой карты не заполнена? Вроде бы моряки знают, что есть такой материк Эплойя, а где он находится, что из себя представляет — сплошная загадка.

— Чего тут гадать? — усмехнулся капитан. — Белый Змей не даёт ходу. Нападает на корабли, под воду утягивает. Вот там он и живёт, — протягивая руку в противоположную сторону от сереющих в наступающей темноте Голодных Рифов, добавил Пегий.

— А как же добираться туда?

— Мимо Соляных Островов и Сиверии строго на восток. Только так. А здесь хода нет. Никто и не лезет в эти воды.

— Змея видели только в этих местах?

— Ну да. Здесь океан тёплый, ему раздолье, — Пегий вдруг сделал охранительный знак. — Вот перепрыгнем через Рифы — и гляди по сторонам, чтобы не проморгать его появление. Спасение только в небе. Вот я думаю, Игнат, а ты же не зря бегал за военными гравитонами. Как будто что чуял.

— Только не говори, что мне будущее ведомо, — я рассмеялся и похлопал по плечу своего верного пирата. Вернее, бывшего пирата. После его слов стало кое-что проясняться, особенно про Белого Змея.

Если ареал обитания морской твари лежит между гипотетическим материком и Дарсией, то ясно, почему на картах такое огромное белое пятно с россыпью исследованных земель. Например, Чёрные Острова вполне себе существуют, а вот дальше — пустота. Не там ли живёт Змей?

Солнце нырнуло за горизонт, и сразу же нас окутала бархатистая ночь, ещё холодная и сырая. Воздух ещё не успел прогреться до летних температур, поэтому вахтенные