За кулисами в Турине (Плохая война – 7) - Алексей Вячеславович Зубков

По пути Терцо проболтался, что Пьяченца хороший город. Если он туда, то путь действительно лежит через Тортону. Даже если и вернется в Геную, то все равно через Тортону.

— Кто знает, какая дорога ведет в Тортону? — спросил Мальваузен у солдат.

— Та, что на Асти, через мост в Монкальери, — ответил рыцарь.

— Спасибо, мессир. Вы тогда везите священника. Он важнее, чем тот парень. Сдайте лично господину Рене де Виллару. А я догоню Терцо. Троих солдат мне хватит.

— Телегу-то узнаете? — спросил Мятый, — Он тент поменял и лошадей. Сам переоделся и попутчиком взял парнишку, который тоже умеет телегой править.

Мятый соврал по всем пунктам.

— Одолжи ему мула, — приказал Мальваузен солдату, которому Мятый порезал руку, — Тебе лучше остаться здесь и подлечиться.

— Эй, я его вернуть должен.

— Скажете в конюшне, что верну я.

— Скажем, — подтвердил сержант.

Солдат забрал у коновода своего мула и протянул поводья. Мятому руки не развязали, но он сам залез в седло. Уздечку его мула Мальваузен накинул на заднюю луку своего седла.

Сержант связал Тодту руки спереди и собрался прицепить веревку к задней луке своего седла.

— У меня мул есть, — сказал Тодт.

Сержант сразу же решил, что лишний мул в хозяйстве пригодится, да и седло денег стоит. Тодта посадили верхом. Отряд с рыцарем отправился в Турин, а Мальваузен, Мятый и трое солдат — по дороге на Асти.

Солдаты быстро забрали Тодта и Мятого, а убийствами и краденым имуществом алхимика нисколько не заинтересовались. Аббат подумал, не слишком ли они обнаглели, чтобы забирать у него людей средь бела дня. Но до этого он уже успел подумать, что аббатство за неделю превратилось в проходной двор, и надо бы побыстрее выпроводить всех лишних. Поэтому решил, что отряд, приехавший за лишними именно сейчас, направил Господь в ответ на его молитвы. И спорить не стал. Осталось еще музыкантов выпроводить, пару ремесленников и русского рыцаря с переводчиком. Завтра к обедне чтобы никого не было, и не дай Бог, они сами не заберут свое барахло.

11. Глава. 27 декабря. Терцо

Терцо тем временем пересек мост и гнал что есть силы. Проехав Монкальери, остановился на почти пустой в сумерках дороге и запустил руку в тайник. Нащупал сумку, подтянул ее поближе и запустил руку внутрь. Монетки! Дукаты!

Золото французского рыцаря ожидало перегрузки на корабль из Марселя не в Банке Святого Георгия, а в сундуке у скромного купца Абрама под охраной французских солдат. Грабить Абрама зашли шесть человек. Тарди и Лис Маттео как старшие. Ангелочек — молодой подельник Лиса. Взломщик замков Мартелло. Возчики Терцо и его брат Птичка.

Вшестером они взяли в заложники две еврейские семьи и французскую охрану. Заставили их таскать золото из дома в дом через потайной ход. Потом всех убили и ушли. И солдат, и взрослых, и детей.

Мартелло погиб еще тогда. Заложники подняли бунт, ударили Терцо по голове, а Мартелло зарезали. Грабителей спас Ангелочек.

Вторым погиб Тарди. Лис Маттео в Пьяченце рассказал, что на галиоте, куда погрузили золото, что-то случилось примерно напротив Портофино, и команда принялась резать друг друга на глазах рыбаков. Лис видел труп Тарди с раной в сердце от рыцарского кинжала.

Третьим погиб Птичка. Терцо и Птичка погрузили золото на галиот, а их долю Лис и Тарди сразу оставили возчикам с пожеланием свалить из Генуи куда подальше. Братья спрятали по десять тысяч дукатов золотом в тайники в телегах и решили, что сваливать порожняком слишком подозрительно. Отправились искать фрахт на конский рынок и там волей случая их нанял тот самый рыцарь, который ограбил галиот с тем самым золотом. Птичка и Терцо всю дорогу изображали из себя непричастных возчиков. В Парпанезе у Терцо подстрелили лошадь в упряжке, а Птичка словил арбалетный болт в спину.

Четвертым погиб Лис Маттео. Французы поймали его в Портофино, пытали, просверлили дырку в черепушке, приняли за мертвого и бросили. Лис выжил и даже добрался до Пьяченцы, но там умер у лекаря от невыносимой головной боли и жара.

Ангелочек, может быть, еще жив. Лис сказал, что тому удалось уйти от французов в Портофино. Терцо не знал, что Ангелочек встретил в Генуе еще три раза сменившую хозяев часть того самого золота и нашел свою смерть, пытаясь украсть его снова.

Только оставшийся последним Терцо смог получить от ограбления какую-то выгоду. Он донес свои десять тысяч до Пьяченцы и положил их там на сохранение у надежных людей. Но почти сразу же взял на дорогу дукатов с запасом и отправился искать брата. Разве может человек бросить брата, даже если у человека есть десять тысяч золотом? Нашел могилу и отправился за наследством, спрятанным в тайнике в этой самой телеге. Разве может человек бросить десять тысяч золотом, даже если у человека есть десять тысяч золотом? И получил. Вот они, дукаты.

Терцо закрыл тайник и стегнул лошадей. Пока стоял в очереди на мосту, местные рассказали, что сразу за Монкальери деревня Тестона, и там тоже все занято, а за Тестоной немного проехать и Трофарелло, вот там уже можно найти ночлег для себя и для телеги с лошадью, хотя и задорого. А дальше в путь. Одному на пустой телеге не ехать. Вставать в обозы к попутчикам, брать попутные грузы. Продать телегу в Тортоне или Вогере, купить ослика. Сдать его за гроши или отпустить на волю в южном Парпанезе, а там на лодке дойти до Пьяченцы. Десять тысяч дукатов очень тяжелые.

Мальваузен догнал Терцо в Трофарелло. Даже искать не пришлось. Вот постоялый двор. Конюх сразу же сказал, что с запада за последнее время пришла всего одна телега, и возчик сейчас должен бы сидеть за столом, если еще спать не повалился.

Мятый, похоже, соврал, что Терцо взял попутчика. Хотя попутчик не жена, чуть размолвились и разбежались.

Мальваузен с двумя солдатами зашел внутрь и ткнул пальцем. Солдаты вывели Терцо на улицу. Он и не сопротивлялся.

— Этот?

— Этот.

Даже не переоделся. Мятый и тут соврал. Зачем?

— Знаешь, за что ты арестован? — спросил Мальваузен.

— Нет, — предсказуемо ответил Терцо, — Причем здесь ты?

— За Абрама в Генуе.

— А ты кто? Разве не доктор? Но ты же