Большой шухер - Леонид Влодавец

У нее не было слабых мест, что было особенно опасно. Иванцов привык, что все люди имеют слабые места, в которые можно при нужде нанести удар или хотя бы их пощекотать. Речь шла не только о подчиненных, но вообще обо всех, с кем ему приходилось иметь дело — врагах, друзьях, товарищах и начальниках. Обычно он эти места легко определял и у мужчин, и у женщин. Кого-то можно было поймать на любви к деньгам, кого-то припугнуть оглаской аморалки, кто-то становился податливым после хорошего застолья и дружеского обращения на «ты» со стороны прокурора.

Иванцов долго изучал личное дело своей заместительницы, осторожно справлялся о ней по другим каналам. Искал, искал, за что бы уцепиться, — не нашел. Восемнадцать поощрений, орден «Знак Почета» (еще советский). Переехала сюда ко второму мужу, до этого была городским прокурором в крупном закрытом городе. С первым мужем прожила двадцать лет, похоронила. Единственный сын — курсант военного училища. Второй муж — на десять лет моложе! — тренер по карате в спортшколе «Динамо». Сын к отчиму негативных чувств не испытывает, сама Алпатова мужа не ревнует. Внешность у нее, конечно, не юная, но выглядит помоложе многих сверстниц, здоровье вполне приличное, бегает по утрам, играет в бадминтон, плавает, отлично стреляет, водит «Жигули». Хмурой ее никто еще не видел, всегда бодра, активна и жизнерадостна.

Нет, пока ничего худого от Натальи Алексеевны Иванцов не видел, но почему-то ждал ежеминутно. Слишком уж доскональна и обстоятельна была эта дама во всем.

У Иванцова не было в области открытых врагов. Просто не осталось. Но о том, кто из дружелюбно улыбающихся готов угостить кирпичом по голове, узнаешь только тогда, когда замахнутся. То, что эти ребята начнут искать дорожки к госпоже Алпатовой, — несомненно. И то, что они немало интересного могут ей рассказать, — несомненно.

Ни за что Иванцов не взял бы сейчас отпуск, если бы не эти неприятные, далеко идущие и уводящие истории с Ростиславом Воиновым и Борисом Гнездиловым.

Опять веяло событиями годичной давности: Черный, Курбаши, Клык, икона… Снова поднималось зарево над сожженными джипами Степы и молзаводом в Лутохине. Опять появлялись на горизонте таинственные московские фигуры, загадочные и опасные, сулящие немалый риск, перемешанный с запахом больших денег.

Иванцов догадывался, что неприятностей, связанных с расследованием убийства Воинова и нападением на джип Гнездилова, будет гораздо больше, чем обычно. Здесь, в относительно тихой провинции, столкнулись интересы тяжеловесов международного класса.

Нет бы им самим, на своем, так сказать, высшем уровне, вести борьбу между собой где-нибудь в Москве или за границей. ан нет, лезут сюда, в провинцию, нарушают покой. И втягивают в свои глобальные разборки таких людей, как он, Иванцов, Гнездилов, Ворон. А всякие там «лавровки» и «куропатки», даже не зная толком, отчего и почему, поливают друг друга из автоматов, подкладывают бомбы, валят в подъездах коммерсантов и банкиров.

Противно ощущать себя марионеткой. С прошлого года, когда он, Иванцов, после побега приговоренного к смерти Клыка и вывоза за рубеж «Бриллиантовой Богородицы», оказался подвешен на ниточке, это ощущение его не покидало. Жить в страхе перед постоянной угрозой разоблачения было жутко неприятно. Тем более что потом, весной нынешнего, 1996 года, компромата добавилось — имел глупость затесаться в сепаратистский заговор с целью создать в области «независимую Береговию»!

Сегодняшний день там, на работе, будет сумасшедшим. Конечно, любопытно бы посмотреть, как выкрутится из всего, что свалится на ее голову, госпожа Алпатова. Но лучше все-таки сидеть здесь, отключив телефоны, и не вмешиваться в эту возню. Иногда полезно забыть о джентльменстве. Впрочем, сегодня главные мучения достанутся не Алпатовой, а полковнику Теплову. Ну и генерал-майору Павлу Трудомировичу (вот дал Господь отчество!) Луговому, который с апреля руководит местными чекистами. Это им придется сегодня много думать, орать, ругаться, перезваниваться, носиться на автомобилях. И конечно, попотеют всякие там майоры, капитаны, лейтенанты, сержанты, которым придется искать, хватать, лезть под пули. И местным, и присланным из столицы ребятам сегодня добавят седины на молодые головы. Если, конечно, их начальники разберутся наконец, куда именно их нацелить.

А ведь всего пять дней назад никто и не думал затевать никакой возни. Ни Теплову, ни Луговому никто не удосужился прислать информацию насчет грядущего появления в городе Ростислава Воинова. Хотя сукин сын прибыл из-за кордона. И откуда у него липовый паспорт на имя Валерия Лушина, поди-ка, не знают. А вот Ворона и «Куропатку» кто-то проинформировал. Их машины в день приезда Ростика вовсю мотались по городу. От вокзала вели. Правда, это, как водится, установили уже через пару суток после того, как те же куропаточники устроили пальбу на квартире Сергачевой и сильно обидели своих коллег из Лавровки.

Конечно, в том, что бывшие «курбашисты» могли добить последнего из черновцев, ничего удивительного не было. Но что им было от Воинова надо? И что ему нужно было в городе? Такое впечатление, что, кроме прежних любовниц, его ничто не интересовало. Светлану Коваленко навестил, Наталью Сергачеву. На Пустырную зашел, должно быть, ту же Наталью там искал. А «дипломат» с полумиллионом долларов спокойно держал в гостиничном номере «Береговии». Откуда они у него? Тоже все в неведении и до сих пор вычисляют, где взял. Куропаточники про чемодан с деньгами не знали, хотя под видом оперативников в гостиницу заходили. Запросто могли бы изъять, наверно, но даже не заглянули внутрь. Значит, не чемодан им был нужен.

То, что до последнего времени Ворон курировал и «Куропатку», и вообще всю систему, некогда воздвигнутую покойным Курбаши, для Иванцова не было секретом. И то, что от Ворона тянулась нить в Москву к господину Антону Соловьеву, у которого были кое-какие причины недолюбливать Виктора Семеновича, Иванцов знал. Да еще весной, когда Соловьева больше всего заботила судьба наследника Вани, угодившего в лапы Фрола, тогдашнего лидера «Куропатки», Антон Борисович мечтал ее поканать. Особенно после того, как сам при ненавязчивом содействии Иванцова чуть не сгорел во время расстрела четырех джипов в семистах метрах от оптовой базы. Судя по всему, потом он три дня находился в руках таинственной личности — Умберто Сарториуса (Сергея Сорокина), вождя некой уголовно-политической группировки «Смерть буржуазии!», родного брата нынешнего облвоенкома генерал-майора Юрия Сорокина. Почему Сарториус не пришил буржуя Соловьева? Как они нашли общий язык, на чем сошлись — неизвестно. Точно так же неизвестно, почему Фрол рискнул поссориться с очень серьезным московским господином по кличке «Чудо-юдо» и, перебив немало бывших соратников, сбежал с тем же Сарториусом. Потом появился Ворон, ставленник Соловьева, и «Куропатка» ему мирно покорилась. Все теневые структуры области (а через стукачей и правоохранители) отлично знали, что Сэнсей и его люди лишь карающий меч в лапах Ворона, а все финансовые дела крутит «Альгамбра».

И вот новый поворот — джип Ворона расстрелян и сожжен, а сам Ворон бесследно исчезает. Среди бела дня, в двух шагах от аэропорта. Обломки еще не перестали дымиться, а Москва уже присылает свою следственную группу. Через три часа прилетели, будто уже с вечера чемоданы собирали. А никто из области официальной информации об этом не давал. По крайней мере, все начальники открещиваются. Луговой был капитально перепуган, так не сыграешь. А уж Вася Теплов и вовсе дрожал как осиновый лист. Какой канал сработал? Конечно, косились на него, Иванцова.