Джентльмены удачи 2 - Александр Леонидович Кириллов

Утром мы прошли Керченский пролив и оказались в Азовском море, о чем я сообщил девушке. Погода была солнечной, так что Россия-матушка встречала нас с радостью. Вечером, когда пришло время ночного отдыха, я вернулся в каюту. Девушка уже лежала в койке под одеялом. Я снял верхнюю одежду и лёг в кровать, а девушка прильнула ко мне, оказавшись совершенно раздетой. Мне ничего не оставалось, как последовать её примеру, а затем сделать из девушки женщину. Лишившись целомудрия, Лауре очень понравилось это занятие, так что пока мы плыли по Азовскому морю, у нас был горячий утренний и вечерний секс.

Установившаяся солнечная погода с температурой выше нуля растопила лёд в Таганрогском заливе, так что мы спокойно дошли к конечной цели нашего путешествия. Вскоре мы швартовались в порту Таганрога. Затем офицеры и мичманы разъехались по своим домам, а вахтенная смена, суперкарго и капитаны остались решать организационные и портовые вопросы с судами и грузом. Затем я отправился в Морской штаб на доклад Покидову. К вечеру корабельные медики погрузили Альбера в фургон и отправились ко мне домой, а мы с Лаурой взяли извозчика и домчались в усадьбу на дрожках.

Глава 2. Смертельные конкуренты

Вернувшихся из плавания моряков встречали домашние. Так что вскоре я увидел Полину, держащую на руках маленькую девочку. Я обнял и поцеловал их обеих. Полина смотрела на меня и мою спутницу, а затем спросила:

– Здравствуй, Александр Иванович. Это твоя супруга?

– Да, это моя вторая жена.

– А первая кто?

– Ты. Вечером расскажу, кто такая Лаура, а о тебе рассказал, пока в пути были.

На пятницу планировался праздничный банкет в ресторации, а дома мы скромно отужинали «чем Бог послал». Полина докладывала о делах в поместье. Все купленные мной крестьяне ощутили разницу между старой и новой жизнью, когда стали работать в полях не деревянным, а металлическим инструментом, помещик перестал душить их поборами, наоборот, выдавая зарплату, при этом все переехали из полуразвалившихся хат в построенные за год каменные дома. Урожай крестьяне собрали отменный, а пекарня, мукомольня и маслобойня давали продукцию, которую раскупали горожане, строители и мои же крестьяне.

От таких благостных вестей я совсем расслабился. И в этот самый момент Полина огорошила меня новостью. А дело заключалось в следующем. Оказалось, что наша лавка на Греческой улице и пристроенный к ней склад вместе с товаром сгорели. Точнее говоря, каменные стены остались, а всё остальное сгорело. Хорошо, что жильцы двух квартир второго этажа – работники магазина, успели выскочить на улицу. Оставшись без жилья, они временно проживали в комнатах первого этажа моей усадьбы.

На следующий день был объявлен общий сбор учредителей товарищества, чтобы определить дальнейшие шаги. Были вызваны и опрошены члены обоих семейств, которые работали в лавке грузчиками и продавцами. Мы искали причины возгорания, а работники оправдывались, что перед уходом свет, то есть свечи, они погасили, за печкой тоже был присмотр, а пожар оказался таким, что не потушишь. Я слушал их и думал о том, что кроме бытовых причин возгорания могли быть криминальные. В городе давно сложились торговые сообщества, для которых мы стали конкурентами. Пришлось вспоминать, как это было организовано в постсоветской России, когда кроме официального разрешения на открытие магазина, требовалось урегулировать его работу в неофициальном порядке. Послушав гипотезы мужиков, легонько хлопнул рукой по столу, прекращая спор:

– Мужики, судя по описанию, это классический поджёг. Кто-то очень не хочет, чтобы своими ценами мы сбивали устоявшийся между городскими торговцами паритет.

– Возможно, Михай. Только кто нас спалил?

– Серёга, это ты чисто гипотетически спросил или ждёшь, что я назову имя конкретного поджигателя?

– Нет, Саня, это порыв души.

– Скажу честно, я понятия не имею, кто это сделал. Давайте порассуждаем. В городе довольно много купцов, как наших, так и иностранных.

– Это ты точно подметил.

– Подожди, я ещё не закончил мысль. Что сделали мы? Мы привезли товар и открыли розничную и мелкооптовую торговлю. Иностранцы везут тот же товар, что и мы, сдавая его оптом местным торговцам. От нашей точки им особо не холодно, ни жарко, то есть им мы пока не конкуренты. Кстати, если раньше был один бриг, то с этого года у нас стало пять кораблей, а это совершенно иные объёмы! Рассуждаем далее. Город поделён на сферы влияния.

– Как поделён?– спросил Лобов. – Вроде, везде есть лавки колониальных товаров.

– А кто их хозяева? Наша лавка находится где?

– На Греческой улице.

– Лоб, ты – голова! Кто живёт и торгует вокруг?

– Торговцы из греческой диаспоры.

– Точно, а тут мы такие красивые купили домик и открыли лавку. Мы – греки? Нет! Разрешение у местного короля испросили?

– Тоже нет. Михай, ты думаешь, что нас пожгли греки?

– Склоняюсь к этому. И теперь главный вопрос заключается в том – это сделали продавцы аналогичных товаров по личной инициативе или было решено на сходке у главного грека?

– А кто у нас главный грек в городе?

– У кого самый большой дом на Монастырской?

– Это что недалеко от греческого Иерусалимского монастыря стоит? Так купца Фальтераки домище.

– Надо узнать в департаменте торговли, кто глава гильдии греческих торговцев. Хотя, подозреваю, что это будет Адонис Фальтераки.

– И каковыми будут наши действия?

– Предлагаю переместить лавку в конец Купеческой улицы, выкупив место напротив моей усадьбы. Так мы уйдём из обжитых районов.

– Далеко, кто сюда ходить будет?

– И сделать цены на четверть дешевле городских. На рынке и в порту можно увеличить количество торговых точек с трёх до шести. Вечером продавец сдаст приказчику товар и прибыль, тот перевезёт его на склад в мою усадьбу, а утром снова откроем палатку. В "Таганрогском вестнике" дадим рекламное объявление о переезде магазина.

– Ты так и не сказал, что делать с греками? Война с Фальтераки?

– Нет, Медяк, с ним воевать мы не будем, тем более, у нас нет доказательств. Просто теперь надо будет организовывать охрану поместья и складов.

Было решено построить новую лавку и склад при ней на Купеческой улице рядом с моим магазинчиком. В нём продавалась продукцию моего хозяйства, а в лавке Товарищества будут торговать импортными товарами. Домик на Греческой требовалось отремонтировать и продать какому-нибудь греческому купцу. Тут, как назло, ударили рождественские морозы и выпал снег, так что строительство новой лавки и склада отложилось до тёплых времён. Несмотря на моё публичное высказывание о том, чтобы забыть о пожаре, лично я прощать такой поступок