Персидская гробница. Тигровая Луна. Ребе едет в отпуск - Джеймс Мэйо

— Скажи им, что ты доставишь меня в Тегеран, как и было приказано.

Ханух кивнул и быстро заговорил на фарси, отослав своих людей в фургон.

— Дюрелл, ведите машину. Я не нашел общего языка с вашей китаянкой. Она понимает по-французски?

— Лотос, ты понимаешь? — по-французски спросил Дюрелл.

Та казалась смущенной.

— Все в порядке, — усмехнулся Дюрелл. — Во всяком случае, она на нашей стороне. Я расскажу тебе про нее на обратном пути.

По дороге он успел рассказать Хануху обо всем. Когда стемнело, они все еще находились в горах, направляясь на юг. В первый раз они остановились из-за Лотос, которая жаловалась на недомогание, во второй — чтобы поесть в маленьком горном постоялом дворе. Ханух послал своего сержанта на кухню за ужином. Дом казался пустым. Полицейские ели в фургоне, а Дюрелл, Лотос и Ханух устроились на обочине, где и прикончили блюдо баранины с рисом. В горах похолодало, и сидевшая рядом с Дюреллом Лотос стучала зубами. Дюрелл рассказывал Хануху о предательстве Сааджади в деле Хар-Бюри, про Та-По и мадам Ханг, про то, как Лотос его спасла.

— Доказать я ничего не могу. При каких обстоятельствах вы обнаружили тело?

— Нам сообщили по телефону. Мисс Сааджади — та, что работает в вашем посольстве, у Ханнигана, — была в истерике. Боюсь, больше мы не сможем ее использовать.

— Все равно от нее не было проку, раз она связалась с мятежниками.

Ханух вздохнул. В вечернем сумраке он выглядел очень молодо. Ему не понять было мотивы богатых, облеченных властью мужчин, играющих на нуждах и надеждах бедных. Он признался Дюреллу, что сегодня днем в ряде южных городов и деревень внезапно начались волнения. Непродолжительный бунт имел место и на тегеранском базаре, толпу людей, несших знамена Хар-Бюри, разогнали. В уличной схватке застрелили двоих мужчин и ранили женщину.

— Похоже, реакцию Хар-Бюри спровоцировали вы, — предположил Ханух. — Будем надеяться, что она непродумана и с ней справятся. Мне сейчас трудно. Твердая почва, по которой я ступал, на поверку оказалась зыбучим песком. Если то, что вы рассказали о Сааджади, правда, кому тогда можно доверять? Ведь я хочу просто делать свое дело и служить на благо своей страны. Наверное, всем тем движениям, которые стремятся добиться изменений силой, нельзя доверять с самого начала. Может быть, когда-нибудь это и необходимо, но сегодня в моей стране подобные лидеры руководствуются только личными амбициями.

— Тебе повезло, что прошлой ночью тебя не убили, — подчеркнул Дюрелл. — Сааджади уже решил устранить тебя за излишнюю честность. Потому я тебе и доверился. Ты был опасен для Сааджади — значит, честен со своим правительством.

— Вчера ночью меня не было дома, — подтвердил Ханух. — Я встречался с отцом Айка Сепаха — Рамсуром Сепахом, настоящим джентльменом старой школы, как вы бы выразились. Нужно было выразить соболезнования и объяснить, что произошло в Дашт-и-Кавир. Это оказалось очень нелегко. Но он все понял. Я чувствовал себя виноватым, оставшись в живых и рассказывая ему, как его сына убили изменники родины. — Ханух поглядел на часы. — Пора двигаться в Тегеран.

— Я хотел бы позвонить Ханнигану, — напомнил Дюрелл.

— После того как расскажете мне о штаб-квартире Хар-Бюри.

Дюрелл вздохнул.

— И ты туда же?

— Иначе вы официально окажетесь под арестом.

— И меня снова передадут какому-нибудь агенту Хар-Бюри?

Ханух прикусил губу.

— Хорошо, мы спросим Рамсура Сепаха, что делать. По крайней мере, ему-то доверять можно.

— Не слишком надейся, — не согласился с ним Дюрелл.

В полночь они добрались до Тегерана. Лотос примостилась в узком багажном отсеке за передними сиденьями. Казалось, она заснула. Дюрелл прикидывал, как с ней быть. Лучше всего, если Ханниган оформит ей в посольстве политическое убежище, но вряд ли она согласится оставить его, пока все не кончится. Сейчас она доверчиво и трогательно погрузилась в сон, никому не нужная в этом неспокойном, жестоком, чуждом мире, управляемом только самыми незамысловатыми мотивами. Она избавилась от рабской зависимости от мадам Ханг, и ответственность за нее его смущала. Но все можно устроить позже, в будущем — если такое вообще будет, — мрачно подумал он. Если Хар-Бюри бросит в атаку революционные массы, может произойти что угодно.

Нельзя было забывать и о заблудившейся и растерянной Тане Успенской, скитающейся во мраке в поисках спасения от охотящихся за ней корыстных мужчин, стремящихся использовать ее в своих целях. Слова ее отца Дюрелла удовлетворить не могли. Но он вынужден был согласиться с отдельными его высказываниями. Здесь сталкивалось такое множество разных интересов, что постичь их было просто невозможно. Все же в первую очередь следовало отыскать Таню — задача, которая казалась невыполнимой. Найти, доставить в посольство и обсудить с Советами условия ее благополучного возвращения. Найдутся, конечно, бюрократы, которые в желании подчистую выжать из нее информацию будут чинить этому препятствия, не обращая внимания на дипломатические осложнения. В наши дни никому нельзя доверять безоговорочно. Потому-то лишь отыскав Таню, он предоставит Хануху информацию о Хар-Бюри. Иначе, если иранцы станут действовать слишком поспешно, Таня будет потеряна навсегда.

Однако без помощи Хануха ему не обойтись. Время мчалось стремительно, и если Хар-Бюри вдруг затеет переворот, козырная карта Дюрелла может оказаться битой.

Замелькали огни тегеранских проспектов. Ханух объяснил, как проехать к дому Рамсура Сепаха.

— Сегодня вечером он устраивает дипломатический прием, — сказал Ханух. — Мы сможем затеряться в толпе. Дюрелл, я думаю, будет несложно отправить в пустыню самолеты и танки и расправиться с Хар-Бюри. Тогда мятежи сразу прекратятся — тело без головы недееспособно.

— А Таня Успенская?

Ханух пожал плечами.

— Моему правительству нет до нее никакого дела.

— Но я обязан ее спасти.

— Это сейчас не главное.

— Но не для меня. Если вы примените военную силу — при условии, что сможете подыскать надежных офицеров, в чем я нынче сомневаюсь, — тогда Таня, если она опять в руках у Хар-Бюри, погибнет.

Ханух был раздосадован.

— И что вы предлагаете?

— Полагаю, мне следует вернуться в Дашт-и-Кавир и самому все сделать.

— Однажды она уже была у вас, и вы ее упустили. Теперь будем следовать моему плану. — Ханух был неумолим. — С вашим предложением я согласиться не могу. Мятеж Хар-Бюри требует безотлагательных мер. Сегодня вечером состоится совещание властей на высшем уровне. И если вы расскажете там все, что знаете, удар будет нанесен быстро и эффективно.

— Ты говорил, что дашь мне позвонить Ханнигану.

— Да. Но после разговора с Рамсуром Сепахом.

В Лотос внезапно проснулась женщина, и она заявила, что не может в таком виде показаться на дипломатическом приеме. Она была послушна, пока их машина не въехала