Ключевая фигура - Михаил Нестеров

– Плевать. Я консерватор.

– Эх, ребят бы моих прихватить с собой, – размечтался Овчинников, войдя в кураж и оттого, наверное, почесывая зудящие руки. – Представляешь, что бы мы могли натворить целой диверсионной группой? Выпьем? – предложил он.

И скрылся на кухне.

До Марка донеслось еле слышное мурлыканье капитана:

– "Мне все снятся военной поры пустыри..."

Вернувшись с бутылкой армянского «Наири», Андрей плеснул шоколадно-янтарной жидкости в бокалы.

– Нам нужна информационная поддержка. Предлагаю задействовать моих ребят из службы безопасности махачкалинского филиала. В драку они не полезут, но будут находиться рядом. Они люди проверенные, зря лишнего вопроса не зададут. В конце концов, нам будет необходим транспорт, машина, стоящая на парах.

По сути, Овчинников предлагал организовать поисково-спасательную группу, очень важное звено в предстоящей операции, что всколыхнуло в груди Марка воспоминание. Он уже задействовал людей Андрея в бутафорской ПСО, и сам бывший капитан не мог не помнить об этом. Может, оттого на его лице вдруг отразился еле уловимый конфуз?

– Да, ребята у тебя опытные, – согласился Сергей. – Зачем нам махачкалинские? Возьмем проверенных новоградских парней.

– Скотина, – беззлобно выругался Овчинников.

– Ну вот мы и подружились. – Марковцев поднял бокал, и друзья чокнулись.

– Я чувствовал, что именно ты замешан в захвате самолета. – Андрей сделал глоток и отставил бокал в сторону. – Думаешь, меня не насторожило совпадение – твой звонок из Новограда, оригинальная просьба, а по сути – шантаж? Уже в половине двенадцатого передали сообщение о ЧП в Новограде. Я видел три выхода из непростой ситуации. Но один перекрыла моя семья в полном составе, другой занял шеф с... ну, в общем, с нашей, ты понял. А третий выход забаррикадировал своим грузным телом Шестаков. Что делать в такой ситуации? Просто так не выйти, лишь ломиться.

Все, о чем сказал Овчинников, и послужило поводом к тому, чтобы отпустить Костю Горохова. Не случайно его пристрелили в Сбербанке, а закономерно. И если бы он остался жив и дал правдивые показания, глава службы безопасности на очередном допросе справедливо взорвался бы. Неужели не понятно, что его продолжают оговаривать, что продолжение оказалось с продолжением и им не видно конца. Идя на уступки Марку, Овчинников опирался на надежность своих детективов и охранников. Небольшая силовая структура, где каждый получал хорошие деньги – за качество работы, за исполнительность, за скрытность, в конце концов, ибо порой информация на того или иного клиента являлась секретной. Плюс некоторые финансовые махинации в банке происходили не без участия в них среднего звена охранной структуры, получающих за конфиденциальность вознаграждение.

Предательство исключалось по очень простой причине: охранники получали ровно столько, чтобы не обуяла жадность и в то же время не было повода искать приработок на стороне. Золотая середина. И стимул в виде премиальных. Не «впираясь» в криминал, они имели все: машины, квартиры – правда, не такие роскошные, как у начальства. Не «впираясь» в бизнес, с его «черной» и «белой» бухгалтериями, наездами милиции и налоговой полиции, судебных приставов, братвы из УБЭПа и братвы криминальной, они могли жить спокойно и в достатке, без головной боли. Тут заслуга целиком принадлежала Овчинникову, пропаганда на эту тему среди личного состава была поставлена на высоком уровне.

Может, осечка с Гороховым произошла по причине его высокого гонорара? – думал Марковцев. А как заплатить меньше, ведь в голову тут же влезут сравнения. Нет, здесь особый случай, клинический.

Материально заинтересованный, Овчинников уже много сделал и сделает – переведет в зарубежный банк деньги на имя Марка, выправит паспорт. Но лезет вдела, которые могут не только лишить денег, но и жизни. И Сергей хорошо понимал Андрея. Тому снятся «военной поры пустыри» – это навек, от снов наяву не избавиться.

«Хочу на остров».

Закалка. Старая гвардия. Сбрось с нее денежное или другое озабоченное покрывало, и найдешь под ним настоящих бойцов. А ну-ка, скажут они, поводя плечами и разгоняя салаг («Богатыри не вы»), что тут у вас и где? И решат любую задачу с легкостью, истосковавшись.

Вот и Андрей сбросил все, что ему давно обрыдло. На недельку, сказал он. Чтобы жить потом и опираться на свежие воспоминая, а не тосковать по старым. Да, именно так – ни убавить, ни прибавить.

– Чего пригорюнился, Гоман? – Овчинников снова плеснул в бокалы. – Берешь меня старпомом?

– Придется взять, – улыбнулся Сергей. – Только вначале нужно испросить на то разрешение.

– У кого?

– У одного старого знакомого.