Штурмовик-8. Легенды морей - Валерий Михайлович Гуминский

«Уничтожитель» с громким хлопком выплюнул из ствола кусочек свинца, который влепился в грудь мужика с косицей. Плеснуло кровавым фонтанчиком. Всё-таки калибр моих пистолетов отличался от стандартного, мог запросто сбить с ног. Так и случилось. Противник взмахнул руками и опрокинулся на спину, дёргая ногами.

А остальные тут же прыгнули на меня, совершенно не считаясь с тем, что я мог ещё трижды выстрелить. С одной стороны — правильно. Кто-нибудь да и достанет меня своим клинком.

Банг! Банг! Два оглушительных выстрела из «Громовержца» снесли с тропы Косорылого и его приятеля в шляпе. И тут же пришлось уворачиваться от размашистого удара палашом, едва не снёсшего мне голову. Лысый оказался очень шустрым парнем, и очень смелым. Он пошёл ва-банк и мог выиграть, если бы задел меня. Но и я был наготове, всего лишь отступив на полшага и откинув корпус назад. Пуля из «Уничтожителя» влетела в шею пирата, и шансов выжить у него не было.

Я привычным движением убрал пистолеты в чехлы, но вытащил кортик. Кажется, Косорылый ещё шевелился и с ужасом в затуманивающихся глазах смотрел на мой клинок, торчавший у горла.

— Не… надо, — прошептал он.

— Чёрт, толку от тебя уже никакого, — я сокрушённо покачал головой. — Кто вам дал задание следить за островом? Зубастик?

— Да-ааа…

— Где он сейчас?

— Не… знаю, — с трудом выталкивал из себя Косорылый. — Последний… раз… месяц…

Дёрнувшись, пират закатил глаза и умер, избавив меня от хлопот. Я обошёл всех лежащих на тропе идиотов, чтобы убедиться и в их смерти. Не хватало, чтобы кто-то ударил мне в спину на последнем издыхании. Но нет, все лежали смирно, никто не шевелился.

Я присел перед Дор Хаданом и был удивлён, что он дышит. Пусть через раз, но всё же грудь его медленно поднималась и опускалась, на правом боку расплылось тёмное пятно. Крови было много, и она даже натекла на землю.

— Держись, парень, постараемся тебя вытащить, — я насторожился и перекатом ушёл в сторону.

Из кустов на тропинку вывалился незнакомец в изорванном сюртуке и с окровавленным лицом. Он упал на колени и быстро пополз куда-то в сторону, пока Наби Син прыжком не догнал его и прижал ногой к земле.

— Это он стрелял, — сказал мрачно низарит.

— Долго ты, — насмешливо ответил я. — Меня могли уже десять раз убить.

— Я верю в господина, — откликнулся Наби-Син. — Было четыре пистолетных выстрела, поэтому и не стал торопиться. — Мой брат жив?

— Если быстро понесём, то Озава успеет его спасти, — ответил я, разглядывая заросшего неопрятной щетиной пирата с кровавыми разводами на щеках. Штанина на левом бедре распорота, видна кровь

— Эй, ты, требуха козлиная! — Наби Син подскочил к стоящему на карачках пленнику и врезал ему по заду. — Быстро поднимайся и помогай мне нести брата до посёлка!

— У меня нога ранена, я не смогу! — заныл пират.

— Тогда я выпущу тебе кишки! — зашипел низарит, и это подействовало.

Незадачливый стрелок очень даже бодро вскочил, невзирая на рану, и подошёл к нам. Я помог Наби-Сину перекинуть обмякшего федаина через плечо пирата. Крякнув от навалившейся на него тяжести, тот пошёл по тропе, вихляя и постанывая. Он и вправду прихрамывал, но не настолько тяжело, чтобы свалиться через десять шагов. Низарит шёл рядом, придерживая Дора, когда тот начинал сползать вниз.

Когда пленник окончательно обессилел, Наби-Син подставил свою спину. Более свежий низарит чуть ли не побежал, огибая последний холм, за которым уже находился посёлок и порт. Мы пронеслись по улицам, распугивая куриц, гусей и попадавшихся на нашем пути удивлённых и встревоженных жителей, в основном, женщин и детей. Мужики, понятное дело, сейчас все находились или на охоте, или в море на ловле рыбы.

Я понимал, что время дорого, и поэтому приказал нести Дора в «Дочь русалки». У Ирвина должна быть горячая вода и чистые тряпки, чтобы перевязать рану. Дожидаться шлюпку и переправлять его на корабль бессмысленно. Он умрёт по дороге. А значит, нужно срочно вызывать Озаву сюда.

Когда мы ворвались в таверну, на нас удивлённо уставились с десяток человек, наливавшихся пивом и вином. Некоторых я признал. Муравей, Бык и Клоп тут же подскочили ко мне, ничего толком не понимая. Эрик Рыжая Борода со своими головорезами тоже вскочили, обнажая оружие. Наверное, подумали, что нас преследует морской чёрт. Он выпучил глаза, когда я вместе с Наби-Сином и ноющим от боли пиратом положили раненного на пустой стол.

— Чего творите? — заголосила какая-то девка, стоявшая за прилавком. — Быстро убрали его оттуда! Он же кровью всё запачкает!

— Замолчи, женщина! — рыкнул Эрик, сразу всё поняв. — Тащи тёплую воду, тряпки, свечку, вино!

— Ты что, будешь его штопать? — я рухнул на лавку, вытирая рукавом кафтана потное лицо.

— Нет, — буркнул пират, разрезая ножом одеяния Дор Хадана. Осмотрел рану и заорал: — Жнец, найди чародеев и тащи сюда их задницы!

Шустрый молодой парень в серой парусиновой куртке, перепоясанной кожаным ремнём, рванул так, словно за ним гнался десяток голодных акул.

Я спросил своих штурмовиков:

— Озава где? На флагмане?

— Так она с утра на берег сошла, — доложил Муравей. — Вместе с Ричем. Наверное, к этим самым чародеям пошла.

— Игнат, не переживай, Жнец сообразит, что и её надо позвать, — Эрик положил мне свою руку на плечо. — Кто его подстрелил?

— Дружок Ленивца, — ответил я и кивнул на дрожащего от страха пирата. — Вот этот. Надо бы его допросить с пристрастием. Четверо лежат на тропе. Засаду устроили.

— Так это же Крот! — хохотнул Рыжебородый, пристально взглянув на него. — Дружок Ленивца. Значит, на вас эти выкидыши моллюсков напали? То-то они с самого утра бегали по улицам и голосили, куда пропал Ленивец. А ты что, кончил его?

В этот момент к нам подошёл недовольный Ирвин с тряпками, свечой и кувшином вина. Девица следом за ним несла таз с водой. Поставив его на стол, отогнала нас и споро начала очищать рану. Дор Хадан застонал.

— Живой! — обрадовался Наби-Син. — Брат, держись! Рано тебе уходить от нас!

— Что произошло? — Ирвин немного смягчился, когда увидел меня и раненного бойца.

— Убить хотели, — я пожал