Месть Акулы - Сергей Майоров

Андрей и Лаки остались в коридоре одни.

— Я приехала не извиняться, — сказала девушка.

— Я так и подумал.

— Пожалуйста, дайте мне договорить до конца.

Акулов удивился её решительному настрою.

— Софрон, наверное, вам про меня много всякого наговорил? Про меня и про моих родителей. Я представляю, что он мог сказать. Это все правда.

Из своего кабинета вышел Катышев. Долго запирал дверь, ругая непослушный замок, потом не спеша протопал мимо них и скрылся на лестнице. Всё это время Лаки молчала.

— Мой папа действительно сделал это. А мама не сделала ничего. Ей было не до меня. Она была постоянно занята, так что не обращала внимания на семью. А когда всё стало известно, заботилась только о том, чтобы не получился скандал. Можете представить, как я их ненавидела? Только не надо меня жалеть. Я не жалости прошу. Я хочу, чтобы меня поняли. Вы меня понимаете?

Девушка ждала ответа. Пауза затянулась. Акулов, который поначалу не собирался отвечать, кивнул.

Кивнул и сказал:

— Понимаю.

— Врёте, наверное. Постороннему понять невозможно. Со стороны, наверное, кажется, что я сама сделала что-то неправильно. А что я могла сделать? Я была слишком маленькой. От меня ни чего не зависело.

Я не знаю, кто убил папу. Если бы знала — сама бы заплатила убийце. Может, это и плохой человек, но для меня он сделал хорошее дело. Никто и никогда не делал мне столько хорошего, как он. Хотя, кроме меня, никто об этом не знает. Как и в детстве, взрослые опять решали какие-то свои дела. Но в этот раз я оказалась в выигрыше.

В пятницу к кинотеатру «Максим» должны были приехать мои знакомые. Это я украла у мамы старую долговую расписку и отдала им. Объяснила, что говорить. А после того, как они в первый раз позвонили, капала матушке на мозги, что лучше заплатить, чем связываться с милицией. Я была уверена, что она так и сделает. Один раз это прошло. Но сейчас она меня обманула. Может быть, догадалась о чём-то, меня заподозрила. Она вам ничего не говорила? Хотя — да, она бы не сказала ничего, даже если бы точно знала, что это я заварила всю кашу. Честь семьи превыше всего!

Я понимаю, что мои извинения за вчерашнее вам не нужны. Какой от них прок? Со Снежаной я потом сама разберусь, можете верить, что она пожалеет о сделанном. А сейчас я предлагаю вам сделку. Как вы мне в тот раз. Я могу вам помочь. Поговорите с моими ребятами, они кое-что знают о том, кто мог стрелять в вашу сестру. Мы ведь все — и я, и они — в «Ливне» постоянно тусуемся. Они знают больше меня. Поговорите с ними, Андрей Витальевич. Я думаю, вам это поможет. Только не надо их арестовывать, хорошо? Я не прошу, чтобы вы мне это пообещали. Я просто прошу.

Время для принятия решения Акулову не потребовалось. Усмехнувшись, он сказал девушке:

— Последние дни я занимаюсь исключительно тем, что помогаю разным преступникам уйти от ответственности. Это уже превратилось в традицию.

— Они мои друзья, а не преступники. Очень хорошие ребята. Мы много лет друг друга знаем, и мне будет неудобно, если с ними что-то случится.

— Где они?

— Ждут вас в машине.

За углом управления стоял двухдверный джип «чероки» — не прославленный «гранд», а более старая и дешёвая модель с угловатыми чертами кузова. Акулов сразу его узнал — на нём приезжали в прошлую пятницу на встречу с Людмилой Борисовной вымогатели, которых не удалось задержать.

Лаки молча указала на машину и отошла в сторону. Остановилась, сунула руки в карманы пуховика и отвернулась.

За рулём сидел стриженный наголо парень баскетбольного роста. Место рядом с ним было свободно, сзади, перекатывая во рту жвачку, развалился невысокий крепыш с добродушным лицом. Он выглядел лет на семнадцать, хотя был, видимо, несколько старше. «Алик и Шурик», — Акулов вспомнил рассказ Софрона.

— День добрый, молодые люди. — Акулов сел в машину и хлопнул дверью.

— Хай! — отозвался сзади крепыш.

— Здравствуйте, — серьёзным голосом, в котором хоть и чуть-чуть, но всё-таки проскальзывало напряжение, поприветствовал опера Алик.

Он и стал говорить, в то время как Шурик только щёлкал резинкой и вставлял иногда дурацкие междометия, чем здорово раздражал Андрея.

Разговор получился коротким.

— Мы слышали о вашей проблеме. Лаки просила помочь, да мы бы и без её просьбы собрались… Не знаю, правда, насколько то, что я могу рассказать, окажется важным. Мы с другом часто бываем в «Позолоченном ливере»…

— В «Ливере»?

— Да, так называют этот клуб в нашей компании.

В зеркале Андрей увидел, как Шурик, подтверждая правоту своего старшего компаньона, надул из жвачки пузырь. Пахнуло земляничным ароматом.

— С девчонками из «Сюрприза» мы были знакомы. Не так чтобы сильно дружили, но разговаривать приходилось. Особенно с Анжеликой. У неё как-то были небольшие проблемы, в которых мы ей помогли. А потом, недели три назад, у нас был один разговор. Мы в сауне сидели. Сначала я подумал, что она по пьяни проговорилась. А теперь понимаю, что она просто боялась и хотела как бы подстраховаться.

— В чём же заключалась эта страховка?

— Ну типа, мы знаем, с кого спросить, если её мочканут.

— Понятно. И с кого надо спрашивать?

Алик удручённо развёл длинные, как оглобли, руки.

— Самого главного она не сказала. Анжелка хотела какого-то папика растрясти на солидные бабки. Знала про него что-то такое, чего никому знать не положено. Ну и решила, дура, что он будет платить за молчание. Видать, он и заплатил.

— Может, она хотя бы намекнула, кто этот человек и что она о нём знает? Это какая-то новая история или что-то из прошлого?

Алик повторил жест. Его напарник щёлкнул резинкой.

— Мы бы и сами с ним разобрались… Но, короче, есть один ход. Она написала все на бумаге. Типа, завещание составила. Я говорил, что надо в банк положить, там есть такие маленькие сейфы. А она чего-то зажалась, деньгу стала считать. Типа, невыгодно получается. Ну и решила по-своему. А что? Тоже неплохо. Она этот приём в книжке прочитала какой-то. Заказным письмом стала это себе посылать. Как только получит, сразу в новый конверт — и обратно. Мне понравилось…

— Она получала письмо «до востребования» или абонировала свой ящик?

— Я не знаю…

— А в каком почтовом отделении?

— Которое ближе к дому, наверное. Но конкретно она не говорила.

— Поехали…

На то, чтобы изъять в почтовом отделении письмо, ушёл почти целый день.

Была половина шестого, когда Акулов вошёл в кабинет, ухмыльнулся и положил вскрытый конверт на стол перед Волгиным:

— Читай.