Целую. Ларин - Андрей Кивинов

Я взял со стола исписанный крупным почерком листок и быстро пробежал по нему глазами.

— Молодец, почти без ошибок.

— Меня сегодня в КПЗ или здесь до утра?

— Сегодня.

— Этот-то что говорит, Пеликан?

— Всё, что нужно, говорит.

— Хе… Чушок, он и есть чушок.

Я усмехнулся. Пеликан пока говорил далеко не то, что требовалось мне. Лепетал какую-то муру про то, что в парке, на другом конце города, в драке получил ножом в бок от неизвестного. Но ничего, это пока я не ткну ему в морду вот эту бумажку. Вот тогда он действительно скажет всё, что надо. А не скажет, я помогу. Никуда не денется.

— Число поставь, — вернул я лист сидящему напротив парню.

Тот вывел внизу дату и, ещё раз усмехнувшись, начал рассматривать свои потрёпанные кроссовки.

Я открыл форточку, чтобы немного проветрить кабинет от никотина и водочного выхлопа.

Парня звали Саввой. Вернее, это была его кликуха, «погоняло». На самом деле, его звали Андреем, а кличка происходила от его фамилии — Саватеев. Савва был особо опасным. В двадцать шесть лет это весьма почетно. Всего — восемь лет отсидки. Но Савва никогда не кичился своей крутизной, по крайней мере, когда бывал в милиции. Среди блатных — мог, да и то, только по пьяни. Поэтому-то я так и удивился вчерашнему случаю. Хотя от блатных всего можно ожидать. А Савва, вероятно, представлял собой эталон блатного. Исколотый голубыми разводами татуировок — даже на веках красовалась незамысловатая надпись «ХОЧУ ТЕБЯ», — отлично знавший воровские традиции, он имел несомненный авторитет в микрорайоне. А авторитет завоевать нелегко. Ещё труднее — поддержать. Только этим я мог объяснить вчерашнее приключение.

Накануне в пивном зале Савва сосал пивко в компании местной гопоты. На свою беду туда заглянул Пеликан, тоже судимый, только из другого района, но знавший Савву по зоне. Взяв кружку, Пеликан по-приятельски подсел к Савве. Савва презрительно сплюнул в сторону Пеликана и приказал ему валить отсюда. Тот вступил в совсем неуместную дискуссию: «Ну что ты, Саввушка, мы же не на зоне!»

Неизвестно, на что обиделся «Саввушка», то ли на уменьшительно-ласкательное прозвище, то ли на внешний вид Пеликана. Но так или иначе, он спокойно встал из-за стола, сходил на кухню, где барменша рубила селедочные наборы, попросил на минутку нож, вернулся в зал и на глазах у своих собратьев засадил им Пеликану прямо в бок. После чего плюнул на упавшего собрата по зоне, возвратил нож на кухню и сел за свой столик, продолжая спокойно пить пиво. Пеликан, истекая кровью, доковылял до выхода и скрылся за дверью. Савва никуда не убегал, продолжая трепаться с корешками, как будто ничего и не случилось.

Объяснилось всё просто. Пеликан был «чушком». «Опущенным». «Петухом». Даже разговаривать с ним было западло, а тем более, сидеть за одним столом и пить пиво. Пеликан, вероятно, этого не допонимал. Но потом, конечно, врубился, поэтому и наплёл мне про неизвестных в парке, когда я приехал к нему в больничку, откуда в милицию прилетела телефонограмма. Диагноз у него был нехилый — проникающее ранение живота, перерезанные кишки и так далее. Короче, сто восьмая, часть один[1]. Ку-ку, до восьми лет.

Про Савву я, естественно, узнал не от Пеликана, а от своих людишек в баре, благо случай этот мусолился по двадцать раз на дню, постепенно обрастая всякими невероятными подробностями типа того, что Савва вообще начисто отрезал Пеликану башку.

Сегодня, придя с участковым в бар, я застал Савву на обычном месте, за своим столиком. Узнав меня, он не стал хвататься за нож, вставать в стойку, кричать всякие глупости, а спокойно вышел из-за стола и отправился вслед за нами. Савва был авторитетом. Это дурачки-малолетки выпендриваться начинают, прыгать, орать, за что и получают по своим бритым затылкам.