Смерть под занавес - Ирина Градова

Ирина Градова

Смерть под занавес

© Градова И., 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Пролог

Женщины. Какие же все-таки это удивительные существа! Независимо от внешности, они хотят нравиться и завоевывать сердца. Ради них мужчины пишут стихи и романы о любви, сочиняют баллады… А еще разоряются, грабят банки, убивают и развязывают войны.

Его всегда окружали женщины. Они были неотъемлемой частью его жизни – в отличие от мужчин, которые приходили и уходили, не оставляя после себя особого следа. Женщины по большей части были к нему добры – наверное, потому, что почти в каждой из них жила мать, желающая заботиться о ком бы то ни было. Правда, в этой заботе присутствовал элемент снисходительности, выносить которую с возрастом становилось все труднее. Чувство женского превосходства изумляло и раздражало: как физически слабые, живущие исключительно эмоциями существа могут обладать столь ярко выраженным высокомерием?! Однако женщины способны и на высокие душевные порывы, даже, пожалуй, подвижничество – малая их часть, но все же…

Он мечтал научиться манипулировать женщинами, однако, как выяснилось, не такое уж это простое искусство. А у них это, похоже, врожденное! Видимо, чтобы освоить эту науку, необходимо отринуть общепринятые каноны порядочности…

Женщины нередко проявляли к нему доброту и щедрость. Однако та единственная, чьего расположения он стремился добиться, оставалась равнодушной ко всем его стараниям. Она отдала свое сердце другому человеку, не достойному ее обожания и поклонения.

Непостижимые они существа, эти женщины… Их так легко уничтожить, превратив в пыль их лица и тела, разрушив их самоуважение и веру в себя, но невозможно постичь до конца их сложносочиненную и такую противоречивую натуру! Они похожи на матрешек: снимешь один слой – а там другой, непохожий на предыдущий. И так бесконечно, пока не останется крошечная сердцевина, составляющая самую суть этих невероятных созданий… Но добраться до нее может разве что хороший психолог или психиатр, а обычному мужчине такое не под силу!

Он обожал женщин. Он боготворил их. И он их люто, до боли ненавидел. За то, что они падают и поднимаются, ранят других, уничтожают себя, а потом возрождаются, словно диковинные симурги из восточных сказок – в европейской мифологии их еще принято называть фениксами. И это неправильно: как говорится, умерла, так умерла!

* * *

Лера не назвала бы себя театралкой: она предпочитала кино, а еще больше книги, хоть в последнее время у нее почти не оставалось времени на чтение. Однако Алекс любил театр и частенько покупал билеты. Лере казалось, что, в отличие от кинематографа, театральное искусство чересчур наигранное, ненастоящее, преувеличенное, однако сегодняшний спектакль сломал созданные ею стереотипы: она пришла в восторг и от декораций, и от артистов, скачущих по сцене в зажигательных танцах и поющих голосами, которые и не снились поп-звездам! Но главное – сюжет: до последнего момента было непонятно, чем закончится представление. Действие происходило в Париже в конце XIX века. Пьеса строилась на пари двух скучающих светских львиц: в течение месяца они пытались завоевать сердце молодого актера по имени Филипп Суарен. Одновременно к Филиппу обратился пожилой полковник, недавно женившийся на молоденькой девушке, с просьбой проверить ее верность в браке: Суарен должен был за внушительную плату попытаться соблазнить красотку и предоставить супругу доказательства ее неверности.

– Честное слово, я думала, полковник застрелит Филиппа! – сказала Лера, когда они пешком шли к машине, которую ввиду нехватки места пришлось припарковать в нескольких кварталах от театра. – То, что служанка подменила пистолет на бутафорский и оттуда вылетел букет бумажных цветов… С другой стороны, это, конечно, чушь: офицер не мог не заметить разницы между настоящим оружием и игрушкой из арсенала фокусника!

– Ты слишком строга к деталям, – усмехнулся Алекс. – А вот я считаю, что пели и плясали они отлично, но сам спектакль по сути своей вредоносен!

– Это почему же? – удивилась Лера.

– Ну сама посуди: две скучающие бабы – замужние, прошу заметить! – пытаются добиться расположения беспринципного актеришки, готового на все ради денег! Этот, как его там… Суарен никого не любит, волочится за всеми юбками и принимает дорогие подарки от женщин за постельные утехи. Тебе не кажется, что это аморально?

– Тоже мне, моралист нашелся! – рассмеялась Лера. – Во-первых, в пьесе есть намек на реальные чувства, возникшие между Филиппом и служанкой Аннет. Он же объясняет, что вырос в бедной семье с кучей детей и у него был только один путь – в шахту, как и у его отца. Он выбрал побег и умудрился чего-то добиться…

– Но какой ценой? – перебил Алекс. – Он же натуральная проститутка! Стал актером, потому что над ним взяла шефство богатая меценатка, получал роли через жену директора театра и благосклонных к нему актрис!

– Не забывай, что речь о позапрошлом веке – тогда жизнь была другой! А чего ты хотел бы от Филиппа – чтобы он пошел служить в армию или поступил в университет и стал врачом или адвокатом? С его родословной в те времена это было невозможно!

– То есть ты оправдываешь аморалку? Ведь пьеса как раз об этом!

– А я считаю, что она о том, что нужно быть осторожным со своими желаниями, – возразила Лера. – Если не готов узнать правду, не стоит пытаться глубоко копать, а провокация может обернуться большими проблемами! Ну вот чего этому полковнику было надо: его жена сидела себе дома в ожидании мужа и не помышляла ни о каких изменах – он сам подтолкнул ее к молодому повесе, а потом расстроился и захотел его грохнуть. За что, спрашивается?!

– Да ладно, признайся, тебе просто мордашка этого артиста понравилась! – фыркнул Алекс.

– У него потрясающий голос, – заметила Лера. – Ну и мордашка, надо признать, симпатичная!

– Вот, значит, какие тебе нравятся – слизняки? – надулся он.

– И вовсе он не слизняк, – заступилась она за артиста. – Просто он молодой, и амплуа у него соответствующее: герой-любовник.

В этом «интеллектуальном» споре они сами не заметили, как дошли до машины. Когда Лера усаживалась на переднее сиденье и пристегивала ремень, в ее ушах еще звучала завораживающая музыка из последнего акта. Даже мрачное выражение лица жениха не могло испортить ей настроение!

* * *

– Алла Гурьевна, это то, о чем я думаю? – поинтересовался Белкин, подходя.

– Я не умею читать мысли, Александр, – хмыкнула следователь. – Что же у вас на уме?

– Маньяк?

– С чего вы решили?

– Вы