Женская логика - смертельное оружие - Диля Еникеева

- Женщины из вашего клуба мстят всему мужскому племени или только тем, кто их обидел? — без тени язвительности спросила Алла[1].

- Мы не ставим своей задачей месть, — ответила Ирина[2]. — Но если одна из наших подруг пострадала из-за мужчины и хочет отомстить, мы ей помогаем.

- Правильно. Женщин обижать опасно.

Собеседницы обменялись выразительными взглядами, поняв подтекст.

Полгода назад Алла Королева организовала фирму “Самаритянин” и пригласила в нее своих сокурсников. Официальная деятельность “самаритян” — посреднические услуги по трудоустройству, а неофициальная — помощь хорошим людям, попавшим в сложную ситуацию[3].

Ирина Витальевна Кузнецова — бессменный председатель “Клуба одиноких сердец”, нарекшая свое детище в честь любимого ею диска «Битлс» “Sergeant Pepper`s lonely hearts club band”, название которого некогда отражало их душевное состояние. “Мы все были одиноки в этом мире, пока не встретились в клубе”, - объясняла Ирина.

Эта милая и красивая дама, окруженная, будто незримым облаком, аурой женственности, оказалась самой обаятельной убийцей из всех, с кем довелось познакомиться Алле, — а убийц она повидала немало. Несколько лет Ирина вынашивала план мести, а потом обдуманно и хладнокровно осуществила его, да так, что об ее участии известно только близким подругам. И вот два часа назад она спокойно призналась гостье в убийстве и подробно рассказала, как ей это удалось.

Раньше Алла придерживалась принципа: “Взял чужую жизнь — отдай свою”. Иными словами, если человек совершил убийство, — он должен быть наказан. Сейчас Алла была почти готова признать, что убийство — убийству рознь.

- Говорят, у вас свой клуб? — полуутвердительно произнесла Ирина.

- Фирмой “Самаритянин” руководит наш сокурсник Матвей Лопаткин[4].

- И как он чувствуется себя в женском коллективе?

- Как евнух в публичном доме.

Хозяйка дома вопросительно подняла брови, а Алла, творец броских фраз, разродилась еще одним перлом:

- При виде женщины у Моти возникает непреодолимое желание не жениться — у него уже есть все для того, чтобы считать себя счастливым: острый ум, хороший аппетит и любимый диван.

Аллин стиль общения был непривычен собеседнице. Серьезная Ирина Кузнецова не умела так легко переключаться на иронично-ерническую манеру, как Алла Королева — прирожденная актриса, способная мгновенно преображаться и в разбитную бабенку, и в циничную пофигистку, и в саркастичную интеллектуалку.

— По статистике женатые мужчины живут дольше, но разве это жизнь?! Год брака идет за три. Мотя считает: пусть женатики протянут дольше, зато жизнь холостяка поинтереснее.

— Вы все закончили гуманитарный вуз. Возможно, именно в новой сфере деятельности Матвей сумел реализовать себя как мужчина?

Вместо ответа Алла иронически хмыкнула и возвела очи горе, что на ее языке жестов означало: «О чем вы говорите?! Мотя Лопаткин — мужчина? Да я более мужчина, чем он! Не зря меня называют бабой с яйцами. А Мотя — баба в штанах».

Дотошная собеседница терпеливо ждала разъяснений, а Алла отпустила очередную ироничную реплику:

— История его дивана гораздо богаче истории письменного стола: Мотя Лопаткин — классический бездельник, маскирующийся под умника.

- Зачем же вы терпите в своем коллективе лентяя? — продолжала допытываться хозяйка дома.

- Чтобы нас не обвинили в феминизме, — улыбнулась гостья.

Видя, что Ирина воспринимает все всерьез, Алла раскрыла карты:

- Люблю поиронизировать — это мой способ расслабиться. Нынешняя жизнь такова, что порой слов цензурных не хватает! Я большой спец по ненормативной лексике и раньше выпускала пар с помощью мата. Но теперь матотерапия в диссонанс с моим статусом, вот и расслабляюсь с помощью иронии. Я называю это “опилками мышления”, или “иронизмами”, а наш психиатр[5]— смехопсихотерапией. Вам мои хохмочки пока внове, потом привыкнете. Я пользуюсь любой возможностью поточить язык, а Мотя Лопаткин — достойный партнер для словесного спарринга: язвительный, порой желчный.

- На ваш взгляд, этого достаточно, чтобы руководить фирмой?

- Что может быть хуже шефа-мужчины? Только шеф-женщина, — отшутилась Алла.

- Регина, давай поженимся.

“Слишком поздно, — подумала она. — Я теперь не женщина, а лишь оболочка женщины. Вначале моя душа превратилась в выжженную пустыню, а теперь меня искалечили и телесно. Я ничего не смогу тебе дать — разучилась любить и способна только ненавидеть. У меня нет ни сил, ни желания строить отношения заново. Остались силы только на то, чтобы отомстить”.

- Я замужем, Кирилл. — Регина сказала первое, что пришло в голову, лишь бы любовник опять не завел тягостный разговор.

Она встречалась с ним, желая хотя бы ненадолго забыть о своей беде. О том, что нужно идти домой, в эту ненавистную квартиру у черта на рогах, где двоим тесно и физически, и психологически, где даже воздух наэлектризован ненавистью и явственно витает дух готовящегося преступления. И снова ей придется, стиснув зубы, приказывать себе сдержаться, мысленно повторяя: “Я спокойна, совершенно спокойна. Не буду тратить душевные силы на этого подонка. Они понадобятся для реализации моего плана”. Улыбаться, ненавидя. Изображать неведение и быть настороже, а по сути — ходить по краю пропасти. Вести себя так, чтобы муж не догадался: ОНА УЖЕ ВСЕ ПОНЯЛА.