Щенки-медвежатники - Виталий Ерёмин

– По-моему, ты не там стоишь, – сказал ему Андрей.

Жорик начал оправдываться:

– Андрюха, я просто не хочу крови. Надо прогнуться. Иначе нам хана.

Андрей повернулся к Толяну.

– А ты как считаешь?

Перворазрядник по вольной борьбе Толя Хоменко мог бы объединиться с боксером-перворазрядником Костей Громовым. Плечом к плечу с ними встали бы Андрей с Генкой. Тогда бы, может быть, и другие новостроевские не праздновали труса. Но этот вариант можно было рассматривать только теоретически. Потому что в уличных битвах требуется храбрость особого рода.

Прошлой осенью Толян и Андрей пошли в ДОСААФ записываться в парашютный кружок. Толяна приняли, он сдал все документы. А Андрея завернули, директор отказался дать хорошую характеристику. Зимой Толян совершил свой первый прыжок. Узнав об этом, Андрей спрыгнул с четвертого этажа, прямо из окна класса, в глубокий сугроб.

И они, и другие ребята из Новостройки были неробкого десятка. И все же слободским, привыкшим драться не голыми кулаками, а кастетами, ножами и арматуринами, могли противостоять такие же закаленные в уличных боях центровые. Только они, но никак не новостроевские.

Толян сказал в ответ, что со шпаной нужно бороться законными методами. Он, пожалуй, лучше вступит в оперативный отряд, что и другим советует.

Оркестр сделал перерыв. В танцевальный круг вышла женщина, массовик-затейник, и сказала, что теперь можно поиграть в «ручеек». Как ни странно, это развлечение любила даже самая отпетая шпана. Через минуту игра уже шла вовсю.

Андрей видел, как в «ручеек» встали Зойка и Катя. Катю тут же выбрал Жгучий. На лице слободского хулигана проступило выражение счастья. Он держал Катю за руку и не собирался никому ее отдавать. Все, кто пытались потянуть девушку за собой, оставались ни с чем.

Андрей потянул Генку в «ручеек». Через мгновение Генку выбрала какая-то чувиха. Это и нужно было Андрею. Оставшись без пары, он пошел, согнувшись под сводом рук, искать Катю. Он прошел «ручеек» до самого конца. Кати не было. Неужели он ее не заметил? Андрей в растерянности оглядел зал. Да нет, вот же она! Катя стояла в сторонке и что-то сердито говорила Жгучему. К ним подошел Адам. Похоже, чеченец не упускал девушку из виду. Он сказал Жгучему что-то резкое. Тот ответил сквозь зубы и нехотя отошел.

Оркестр вернулся на эстраду. Димка объявил белый танец. Сестры Самохины были начеку. Они мгновенно оказались рядом с Адамом и Катей. Анжела вертела оттопыренной попкой, пожирая Катю ревнивым взглядом. Кажется, Адам ждал, что Катя пригласит его. Он просто гипнотизировал ее пристальным взглядом.

– Как деньги идут к деньгам, так девки идут к бабнику, – заметил Мишка.

Он переживал за Андрея.

Анжела поняла, что медлить больше нельзя. Она взяла чеченца за руку и потянула в круг.

Андрей не сводил глаз с Кати.

– Скатай губу, – посоветовал Генка. – Она тебя не пригласит.

А Мишка добавил:

– Если и пригласит, ты будешь первым бифштексом с кровью в этом кинотеатре.

Андрей видел, с какой надеждой уставился на Катю Жгучий. А на слободского хулигана уже вешалась Жанка. Жгучий отодвинул ее с брезгливой гримасой.

Катя кого-то искала взглядом. «Неужели меня?» – подумал Андрей. Глаза Кати нашли его и остановились. Теперь она уже ни на кого не смотрела. Но и не шла к нему. Она приглашала его взглядом. Он спросил ее глазами: «Это правда? Мне не показалось?»

Они медленно пошли навстречу друг другу.

Катя сама прильнула к Андрею.

– Что-то меня знобит.

– Тебя уже позвали в ресторан? – спросил Андрей.

Катя усмехнулась:

– Я сказала Адаму, что лучше пригожусь ему в другом качестве.

– В каком же?

– В качестве операционной сестры травматологии.

– Тогда ты пригодишься и мне.

– Возможно, – согласилась Катя. – Между прочим, Адам сказал, что в тебе что-то есть. Того же мнения и Зван. Но ты страшно не нравишься Жгучему. По-моему, он тебя сегодня встретит.

– И не один, – с нервным смехом добавил Андрей.

– Ну, естественно. Вот я и думаю: не проводить ли мне тебя?

«Куда? У меня больше нет дома», – подумал Андрей и ответил:

– Хорошая мысль. А потом я тебя.

– Я живу в Слободке, Андрей. Тебе туда нельзя.

– До смерти, думаю, не забьют.

– Со мной, может, нет. А вот когда пойдешь обратно…

– А ты не отпускай меня обратно.

Катя покачала головой.

– Все-таки ты нахал.

– Я ни с кем еще не был таким нахалом, – сказал Андрей. – Я вообще… – Он не мог подобрать подходящего слова. – Не знаю даже, о чем говорить.

– Тогда давай помолчим, – предложила Катя.

– Давай, – согласился Андрей.

Он зарылся лицом в ее волосы. И она уткнулась носом в раскрытый ворот его рубашки. Андрей прикрыл глаза. У него кружилась голова. А Катя все сильнее прижималась к нему всем телом. Он был горячий, как печка. А ей надо было согреться. Хотя она понимала, что этот озноб – от страха.

Предчувствие не обмануло ее. Жгучий с висевшей на нем Жанкой толкнул Андрея плечом.

– Только не кипятись! – Катя потянула Андрея в сторону.

Но Жгучий продолжал наездку. Он снова приблизился и толкнул бедром. Катя что было сил вцепилась в Андрея и развернула его. Теперь она была рядом со Жгучим. Она рассчитывала, что уж ее-то он не тронет. Но она ошиблась. Жгучий демонстративно пихнул Катю своим тощим задом.

Это было уже слишком. У Андрея сорвало башню. Он врезал Жгучему так, как учил Костик. С поворотом, используя всю силу плеча. Такой тычки Жгучий не ожидал. Он как-то странно всплеснул руками и рухнул на пол. Танцующие шарахнулись в разные стороны. К месту драки не спеша пробирались два милиционера. Но их опередили не меньше десятка слободских. Они отшвырнули в сторону Катю, сбили Андрея с ног и начали пинать.

«Повезло», – подумал Андрей. Он знал: когда бьют ногами, то чаще всего не режут. Но он знал и другую особенность. Когда бьют ногами, то стараются попасть в определенное место. Чтобы взвыл и завился волчком. Поэтому лучше сразу согнуться в бараний рог и закрыть слабое место руками. Но как быть с головой? За то, что не даешь ударить т а м, начинают бить по голове. От одного точного удара можно выплюнуть сразу половину зубов. Или обнаружить потом, что нет глаза. А от удара в переносицу или в висок можно вообще откинуть кеды.

Глаза Андрея уже ничего не видели. Наполненный кровью нос уже не дышал. От ударов по животу, ребрам и почкам дыхалка почти не работала…

Обычно избиение прекращается, когда жертва перестает увертываться от ударов. Разбросал руки, замер – значит, либо потерял сознание, либо готов. В этом случае милиционеры вяжут того, кто ударил последним. Вот почему никто не хочет быть последним, даже если милиция только на подходе.