Тайна озера самоубийц - Анна Велес

Илья машинально кивнул. Он засмотрелся на девушку и, поняв это, даже смутился. Сейчас она была другой. Без той странной почти напряженной серьезности, с которой в саду спрашивала его о своей музыке, и не такой смущенной, когда чуть после они оба не знали, о чем еще говорить. Тут Анна явно играла роль той самой всеми любимой, чуть капризной младшей сестрички. Но… Все-таки для Ильи вместе с Анной в кухню заново ворвалась ее музыка. Нет, он не слышал мелодии, но вспомнил ее сразу. Давешнее впечатление было слишком сильным. Это удивляло, даже настораживало, но и очаровывало одновременно.

Наверное, его интерес к Анне был слишком откровенным. Амелия, все это время не сводившая с гостя глаз, разочаровано поджала губы, уставилась в свою тарелку, якобы полностью потеряв интерес к Илье. Клара, наоборот, улыбнулась доброжелательно, даже с некоторым умилением, но при этом у нее был немного высокомерный вид тетушки, устроившей судьбу дебютантки на балу. Как ни странно, такая реакция хозяев дома журналиста не смутила. Это все отлично вписывалось в те роли, которые зачем-то играли женщины в этом доме. Илья мимолетно подумал, что, вообще, их мнения его просто не касаются, не имеют отношения к тому, что он чувствует. А игры… Может, он каким-то чудом уже даже успел привыкнуть к ним за столь короткое время?

– Спасибо за приглашение и приятного аппетита, – взяв ложку и приготовившись есть, вежливо объявил Илья, понимая, что тон у него все равно получился сладковато-ироничным. Наверное, это могло бы соответствовать его роли?

Петр довольно хмыкнул и с явным облегчением отставил прочь опустевший стакан из-под своего непонятного зелья.

– Девочки, – обратился он к сестрам с улыбкой, которую гость все же счел искренней. – Знакомьтесь. Это Илья. Я нашел его в саду. Могу поклясться, что меньше всего он хотел бы свести с нами знакомство. Именно потому я пригласил его обедать. Он не является охотником за талантами, ему не нужны автографы, уверен, что до сегодняшнего дня он вообще не подозревал о нашем существовании. Просто турист. А мы…

Он обвел сестер взглядом. Писательница спокойно ждала продолжения, Анна чуть улыбалась и мечтательно посматривала на свой остывающий суп, на лице художницы застыло преувеличенно скучающее выражение.

– Вообще, ты уже всех знаешь, – продолжал хозяин дома почти шуточную церемонию представления. – Но назову еще раз. По старшинству. Знаменитые талантливые сестры Горские. Клара, Амелия и Анна.

Петр чуть кивнул гостю, с легким вызовом, будто передавая ему эстафету. На этот раз Илья легко догадался, чего от него ждут. Странно, но эта игра уже его не раздражала, скорее просто немного забавляла, как некий спектакль. Итак… Три сестры. Шарлотта, Эмили и Энн. Имена Бронте он помнил. И даже их брата Патрика Брэнуэлла. Здесь это Петр.

– У ваших родителей была хорошо развита интуиция, – заметил гость. – Или выбор имен стал своеобразным пожеланием будущего успеха?

Илья ожидал, что Петр снова довольно хмыкнет или улыбнется, однако хозяин дома досадливо поморщился, но промолчал.

– Мне явно повезло больше, чем Энн, – немного угрюмо выдала Анна.

При этом девушка спокойно приступила к еде. Ее фраза что-то значила, тоже имела отношение к семье Бронте. Но Илья не слишком хорошо знал их историю. Он никогда не интересовался феминистической литературой. Хотя да… Что-то там было неприятное у английских сестер. Наверное, что-то с младшей. Скандал? Болезнь? Сейчас это казалось неважным. К тому же Илью отвлекла Клара.

– Вы на отдыхе? – уточнила она. – А откуда к нам?

– Из Москвы. – Журналист тут же подумал, что снова будет поднята любимая провинциалами тема столичных гостей.

– Как там нынче? – По тону Петра было заметно, что он просто поддерживает общий разговор практически из вежливости, жизнь столицы его явно не волновала.

– Стабильности нет, – отшутился в ответ Илья цитатой из «Москва слезам не верит».

Горские заулыбались. Амелия снова посмотрела на гостя, немного оценивающе, с легким женским вызовом, будто предлагая флирт.

– И как вы оказались в нашем саду? – спросила она.

– Заблудился. – Илья внутренне напрягся.

Он вспомнил, как неудачно пытался объясниться с Анной в саду. Невольно снова посмотрел на нее. Девушка продолжала есть, но все же чуть заметно улыбнулась.

– Я был на экскурсии, – стал рассказывать гость. – Хотел пробраться на ваш причал. Но… Потом я просто услышал музыку и захотел увидеть, кто ее исполняет.

Амелия демонстративно уставилась в окно с недовольным видом. Клара все так же вежливо и гостеприимно улыбалась, только взгляд изменился, снова стал неприятным, цепким, настороженным.

– Впечатляет, правда? – спросила она.

Илья вспомнил, как они с Анной говорили о пустых похвалах. Скатываться до этого он не собирался, потому просто кивнул.

– Согласна, – сказала старшая сестра так, будто вынуждена была это признать помимо собственного желания. – Удачная тема. Нечто такое… Почему-то на ум приходит только слово «август».

Клара перевела взгляд на младшую сестру.

– Давно?

Илья не очень понял вопрос. И тон резанул. В голосе писательницы прозвучал упрек, пусть мягкий, но заметный, как чуть раньше, когда Клара напоминала Петру о его лекарстве.

– Мне это приснилось сегодня, – ответила Анна с таким же завуалированным вызовом.

– Даже так! – Амелия выглядела рассерженной и обиженной. И почему-то метнула гневный взгляд в сторону Петра, который спокойно доедал суп.

Над столом повисло напряжение. Илья чувствовал себя неуютно. Что-то было во всем этом не так. Какое-то скрытое противостояние. Не для чужих глаз и ушей. Он жалел, что застал эту сцену, и точно не хотел знать, что за всем этим кроется.

– Везет, – спустя несколько секунд заметила Клара. Теперь у нее опять был этот «тетушкин» тон, чуть снисходительный, обманчиво мягкий. – И все же красиво. Шансы?

– Я это сделаю, – уверенно ответила музыкант.

«Я смогу это закончить». Илья уже слышал это в саду о той мелодии. И видел эту почти детскую серьезность, даже торжественность. Илье в этот миг показалось, что он снова слышит ее музыку. Тогда в саду звучание очаровывало, вело, казалось заполняло собой все. И… оно не имело времени, начала, конца…

Илья вспомнил тот момент, когда мелодия резко оборвалась, вспомнил, что испытал тогда разочарование, даже какую-то противоестественную обиду. Да, этой пьесе, или как там правильно называют это профессионалы, нужен финал. Нечто… Илья сам не знал, зачем об этом задумывается. Просто ему захотелось представить, чем может закончиться эта мелодия, что он бы хотел услышать. Нечто такое…

– Что скажешь? – Петр будто прочел его мысли. Илью это выбило из колеи. Или он так задумался, что говорил вслух?

Журналист нахмурился, пытаясь сообразить, как он умудрился так выпасть из разговора, что пропустил. Горский ему