Тайна озера самоубийц - Анна Велес

себя с лучшей стороны, назвать пару серьезных композиторов, сослаться на привязанность к опере или хотя бы похвастаться «взрослым» пристрастием к джазу. Но он снова почему-то выбрал иное. В этот раз, скорее всего, почти из детского упрямства. Противопоставить что-то ее сегодняшней мелодии.

Анна снова улыбнулась. Так, будто догадалась о его мыслях. Илья почувствовал себя идиотом.

– Я плохо умею ладить с людьми, – призналась девушка. – Говорить с ними правильно. Ну… Знаете? Там… вопросы задавать, беседовать о чем-то. Как это принято. Никогда не знаю, что надо спрашивать и как самой отвечать. Да мне это и не очень надо.

– Это честно, – пожав плечами, решил ее гость. – Мне кажется, это вообще мало кто умеет по-настоящему. Но мы все пытаемся.

– Я скучная, – предупредила Анна. – Только о музыке и умею говорить. А вы? О чем вы можете рассказывать?

– О словах, – впервые за разговор он улыбнулся по-настоящему. Тоже открыто и даже с некоторой самоиронией. – Умею о текстах.

– Вы тоже писатель? – вопрос прозвучал с какой-то новой интонацией, будто с затаенной тревогой.

– Даже близко нет! – с чувством выдал Илья. – Я журналист. Но сейчас в отпуске. И… наверное, даже о текстах говорить тоже не хочу. Точнее, именно о них не хочу точно. Так что нам с вами останется говорить только как раз о музыке.

– Отчего вы слишком быстро устанете, – предупредила она со смехом. – Но… Можем еще что-то придумать. Может… Есть хотите?

– Не знаю, – честно признался мужчина.

Анна развела руками.

– Я тоже! И что нам с вами делать?

Илья просто смотрел на нее. Он поймал себя на какой-то совершенно дурацкой мысли – о музыке. Снова. Мелодия оборвалась, но все же не закончилась. Она была в Анне, будто сама суть этой девушки. Та, кто создал это звучание, сама является ее частью. То самое лето внутри. Вернее, оно в сердце девушки.

Мысль Илью добила. Полный сумбур и идиотизм. Какая-то банальная мистика или хуже – мелодрама. А ему еще нужно придумать, о чем с этой девушкой говорить. Ну или хотя бы найти способ уйти отсюда, сохранив остатки достоинства. Он уже достаточно выставил себя дураком. Илья собирался в очередной раз извиниться и просто попросить Анну указать ему верное направление, чтобы покинуть ее владения, когда кусты напротив него раздвинулись и на поляну вышел мужчина лет тридцати. Высокий, стройный, но при этом будто излишне худой. Гибкий и проворный. В его движениях была какая-то стремительность, немного неловкая, порывистая. Незнакомец принес с собой какую-то вещь и показал ее Анне.

– Не замерзла? – спросил он.

Девушка только отрицательно мотнула головой. Мужчина повесил кофту на спинку стула и только после этого посмотрел на Илью. Чуть приподнял вопросительно брови. Их гость на миг обреченно прикрыл глаза. Снова объясняться…

– Это Илья, – представила его Анна. – Он заблудился у нас в парке. И слышал мою музыку.

Казалось, мужчина насторожился. Но девушка кивнула ему как-то по-детски серьезно, значительно. Хозяин усадьбы перевел взгляд на гостя, задумчивый и немного оценивающий. Потом кивнул.

– Петр. – Мужчина шагнул ближе и протянул руку. Очень стремительно, порывисто.

Илья оценил рукопожатие. Нормальное, крепкое и в тоже время недолгое. Это не было какой-то очередной проверкой или демонстрацией. Просто приветствие.

– Я не хотел никого побеспокоить, – признался гость. – Почти…

Он решил быть честным до конца.

– Просто там у озера причал такой, – чуть смущенно улыбнулся турист. – Выглядит очень привлекательно.

Петр весело усмехнулся. Он был очень похож на сестру. Такие же острые черты лица, волосы, темные, но рыжина менее заметна. А еще та же серьезность в глазах.

– Могу понять, – заявил он. – Это моя вотчина. Тоже любите рыбалку?

– Если честно, нет. Люблю тишину и чтобы красиво кругом. Ну можно еще немного пива и закуски.

– Рыбалка! – снова развеселился Петр. – Кому нужна рыба?

Теперь они с гостем смотрели друг на друга как соучастники, с явным пониманием.

– Надолго в город? – деловито поинтересовался хозяин усадьбы.

– Пока не знаю, – пожал Илья плечами. – Приехал с утра, ходил на экскурсию. Вообще, планов не строю.

– Он отдыхает от текстов, – добавила Анна. – Илья журналист. Он любит рок и не хочет писать романы.

Петр рассмеялся. Искренне. И, как показалось их гостю, с облегчением.

– Творческих натур у нас самих хватает, – пояснил брат.

– Мне понравилось, – признался Илья, глядя на Анну.

– Я слышал. – Петр тут же стал серьезным, а еще в его голосе теперь слышалась искренняя теплота. – Почти идеально.

– Я смогу это закончить, – тихо заметила девушка.

Брат кивнул. Почти торжественно. Со все той же своей стремительностью приблизился к сестре, нежно обнял ее за плечи.

Илья подумал, что его должна была бы смутить эта сцена. В ней было нечто почти интимное. Снова очень искреннее и теплое. Но нет, почему-то ему было приятно увидеть, как Петр поддерживает сестру. Мужчина понимал, что сейчас радуется за Анну. Совершенно чужую, незнакомую в целом, не имеющую к его миру никакого отношения женщину. Полный бред…

– Уверен, – ласково заметил Петр сестре. – Но уже не сегодня.

Он снова посмотрел на гостя.

– Обедаешь у нас.

Илья поразился этому мгновенному переходу на «ты» и тому, как уверенно ему было высказано такое приглашение.

– Только давай без лишних споров, – предупредил Петр. – Есть тебе все равно надо. И без всяких там реверансов. Пойдем в дом.

– Я хотя бы поблагодарить имею право? – с шутливым ворчанием осведомился Илья.

– Если только вы не вегетарианец, – весело отозвалась Анна.

Она уже поднялась со своего стула, застегивала футляр скрипки. Илья отметил нежность и легкость ее движений. Будто нечто ритуальное, почти сакральное. Часть ее музыки…

Снова совсем не свойственные ему мысли. Может, у него солнечный удар?

3 глава

Петр провел его по одной из садовых дорожек к центральной аллее, к главному входу. Анна почти весь путь проделала с ними. Илья как-то по-доброму весело отметил, что рядом с двумя мужчинами, шагающими широко, пусть и неспешно, мелкие шажки девушки казались немного суетливыми. На ступеньках классически широкой белой лестницы, ведущей к дверям, музыкант чуть виновато улыбнулась, указала на футляр с инструментом и свернула вправо. Петр гостеприимно распахнул перед гостем двери.

Илья не очень любил музеи. Что-то было в них неправильное, неживое. Интересно, да, познавательно. Но когда ходишь по комнатам, где так старательно и в то же время почти бездумно расставлена какая-то старая мебель, висят незнакомые портреты и лежат под стеклом вещи давно умерших людей, становится неуютно. А еще во все это просто не веришь, ведь в обжитом доме такого не будет – идеального порядка, строгости, чужого,