Утерянный жемчуг - Крис Велрайт

герб. — Бию взяла руки Мэйлинь в свои и сжала их. — Мы ведь под одной крышей, а я до сих пор чувствую вину за то, что с тобой случилось, хоть я и подумать о таком не могла, когда просила тебя о помощи. Поэтому, раз тебе так интересно, я подскажу, к кому обратиться, тогда мы будем в расчете и ты больше не станешь таить на меня зла. — Она дождалась, когда Мэйлинь кивнет и продолжила: — Есть в городе один чудак — старик, который продает книги в переулке знаний. Он когда-то работал при дворе самого императора, но вроде как по старости лет с ним расплатились и попросили вон со службы. Он точно знает все о гербах и других регалиях богачей. Обратись к нему, скажи, что тебя прислала я. Дедуля он добрый, хоть и чудаковатый, так что принеси ему корзину с продуктами и он не попросит за свои знания и медяка. На его лавке нарисованы два аиста, что пытаются разделить лягушку, так что ты не спутаешь ее с другими. А теперь мне пора, моя работа слишком важна, чтобы я могла так долго прохлаждаться, как ты. И помни, теперь мы в расчете, так что не смей виться вокруг моего Чунзы!

Глава шестая

Прожив пять лет в Вите, Мэйлинь не переставала удивляться обилию товаров на рынке. Казалось, люди, жившие в Синторе, никогда не знали и не познают, что такое настоящий голод. Одни прилавки ломились от толстой, сверкающей чешуей речной рыбы, на других толкались боками пшеничные батоны, красовались лепешки и пироги, рис лился рекой из рук в руки, а овощей и фруктов было так много, что от их красок рябило в глазах. Такое изобилие должно было накормить тысячи тысяч животов и ни один синторец не должен был бы знать, как больно может скручивать внутренности от недоедания. Но стоило свернуть с рыночной площади, заглянуть в закоулки бедных районов, как эта мысль моментально становилась заблуждением.

В подворотнях, куда редко заглядывала городская стража, сидели нищие с грязными, пожелтевшими от солнца лицами. Они вытягивали тощие ноги в драной обуви и неприятно улыбались, выставляя напоказ почерневшие и редкие зубы, забредшим сюда горожанам.

А если оторвать взгляд от красочных лавок, вывесок и товаров, то в толпе можно увидеть простых работяг: они до седьмого пота таскали рикши, их взмокшие раскрасневшиеся лица ярким пятном выделялись среди прочих людей. Мужчины, груженые тюками словно мулы, проталкивались в толпе. Мешки их были так огромны, что закрывали лица и видно было лишь раздувшиеся от напряжения мышцы на руках. А заглянув в дешевые едальни, можно услышать, что простых людей волнуют только цены, еда и жестокие боги. Никто здесь не восхвалял величие Синторы, не восхищался разнообразием продовольствия и не интересовался, какой наряд из шелка пошить к лету. И Мэйлинь успокаивалась, наблюдая за жизнью людей похожих на нее, потому что она так и не перестала ощущать себя, в этой огромной столице, прожорливой и никчемной саранчой на полях богача.

Мэйлинь свернула на другую улицу — улицу Ученых. Ей никогда не приходилось сюда заходить. Тут стояли лавки, полные книг и письменных принадлежностей. В воздухе витал запах бумаги и чернил, а вся улица была заполонена молодыми людьми: студентами, учителями или теми, кто только готовился к экзаменам.

Суи бы тут понравилось. Впрочем, подруга точно сюда заглядывала, ведь где еще она брала свои любовные романы? Они обе умели читать, не бегло, не всегда понимая смысла и не зная достаточно иероглифов, чтобы постичь что-то сложнее листовок на городских площадях и любовных романов, которые специально писали упрощенными знаками. Те же книги, что создавали специально для богатых девушек, знающих грамоту в совершенстве, были тайной мечтой Суи. Ей приходилось тратить деньги на то, чтобы ходить к читальщицам — образованным девушкам, читающим другим эти романы. Мэйлинь и сама так поступала несколько раз, но, когда об этом узнала ее мать, выпорола дочь тонким прутом, гневаясь, что она слушает такие развратные вещи и тратит на них деньги семьи. С тех пор единственным источником новых историй для нее стала Суи. Благодаря ей она лучше поняла природу мужчин и особенности жителей Синторы.

— Мэйлинь! — Раздался в толпе голос женщины. Людей было так много, что трудно разобрать, кто ее позвал и откуда, пока она не заметила круглолицую женщину, одну из знакомых ее семьи. Та лукаво улыбнулась. — Ты что же тут делаешь? Ищешь подходящего мужчину? Это ты правильно, здесь лучший выбор: ученые люди зарабатывают больше самого трудолюбивого простолюдина. Только твоя мать вряд ли будет довольна, что ты себя так ведешь, но я нема как рыба! — Женщина залилась смехом. — Твоя мать — хорошая женщина, но она состарилась, как и ее взгляды на жизнь. Сейчас не так-то просто найти жениха, в городе выбор очень большой, это не сэянская деревушка, тут моргнуть не успеешь, как к хорошему юноше выстроится очередь из невест. А вот, кстати, ты знала, что у меня есть сын, всего на пару лет тебя младше?

— Тетушка, — вежливо улыбнулась Мэйлинь, — я пока не думаю о муже и пришла сюда не за этим. Я ищу лавку с двумя аистами, делящими лягушку, может вам такая тут встречалась?

— Знаю такое место. Но тебе лучше сходить в другую, вон их сколько.

— Хозяйка послал меня именно туда, — соврала Мэйлинь, — а что с этой лавкой не так? Она сказала, что там торгует старик, вряд ли пожилой мужчина меня обидит.

— Может он и хороший человек, но нам, сэянцам, не нужны лишние проблемы. Он попал в немилость принца, и его сослали. Кто знает, что натворил этот старикан, вдруг потом тебя обвинят, что ты водишь дела с императорскими изменниками?

— Мне нужно забрать заказ, за которым меня послала хозяйка, — упрямо ответила Мэйлинь, обернувшись по сторонам в поисках нужной лавки.

Женщина недовольно цокнула языком и махнула рукой в сторону. Мэйлинь поклонилась и поспешила раствориться в толпе, боясь, что та последует за ней.

* * *

Мэйлинь почувствовала себя неуютно, оказавшись в стенах книжной лавки. Полки так и ломились от неизвестных ей книг, то тут, то там на обложках мелькали заумные слова, о смысле которых можно было лишь догадываться. Стены были увешаны изящными кистями с пухлыми хвостиками из шерсти зайцев, коз или куниц и белок. А у нее