Красный жемчуг - Татьяна Юрьевна Степанова

— Стройка, наверное, у них, — предположил Макар. — Проезд для грузовиков открыли.

— Никаких признаков строительства или ремонта. — Клавдий отчего-то все никак не мог оторвать взор от соседского жилища, хотя, по логике, его должен был интересовать дом дилера Матвеева, куда они столь упорно стремились этим ранним утром. — Смотаемся к ним? Глянем?

Он распахнул калитку, предварительно сорвав лопух и обернув руку, чтобы не оставлять отпечатки на ручке.

Они медленно двинулись к соседям Матвеева. И чем ближе они подступали к особняку у реки, тем больше росла их тревога — уже обоюдная.

Макара опять посетило чувство:

Что-то не так.

Неправильно.

Подозрительно.

Ненормально.

Глава 7. Соседи

Клавдий Остановился у железного столба ограды. Солидный проем в заборе соседей Матвеева не просто бросался в глаза — он зиял гигантской дырой, открывая вид на обширный участок, особняк и второе строение за деревьями. Клавдий коснулся столба.

— Крепления ограды грубо срезаны. Пилой болгаркой орудовали, — заявил он, затем измерил шагами расстояние до другого столба, поверхность коего тоже исполосовали следы электропилы по металлу.

— При твоем росте и длине шага: одиннадцать шагов… Кусок ограды десятиметровый, включающий ворота и калитку, отсутствует. И мусора нет — ни столбов, ни досок забора поваленного. — Макар, напряженно следивший за ним, вглядывался в кроны деревьев. — А наверху, где забор сохранился, действительно колючая проволока и камера…

— Она отключена. — Клавдий тоже поднял голову, осматривая колючую проволоку. — Здесь никого нет, кроме нас, Макар. Никто не бдит, не охраняет поместье. Особняк пустой.

И он решительно шагнул на участок. Они побрели по садовой дорожке среди берез, елей, лип, мимо ярких клумб, где цвели дельфиниумы и георгины, но высокая трава заглушала флору — красивый сад давно не пололи, за ним не ухаживали с начала лета. Строение за деревьями смахивало на гостевой одноэтажный дом, крытый металлочерепицей. К особняку сбоку примыкал большой гараж. В серой мгле выступали контуры веранды хай-тек.

Внезапно Клавдий резко остановился.

— Стеклянная дверь! — он указал в сторону веранды. — Макар, она взломана!

Они осторожно приблизились: стеклопакет двери перекосило от мощных ударов по раме. По прозрачному пластику змеились трещины, а в широкий зазор между дверью и рамой вполне свободно мог пролезть взрослый мужчина. Клавдий тщательно осмотрел весь стеклопакет.

— Орудовали однозначно снаружи, взламывали с улицы, явно использовали слесарные инструменты, — объявил он и негромко позвал в темноту дома за дверью: — Эй, хозяева! Есть кто живой?

Тишина в ответ.

— Проверим внутри? — предложил Макар.

— Не касайся ничего, — быстро предупредил Клавдий. — Я сейчас из нашей тачки заберу все необходимое. А ты прогуляйся вдоль фасада к входной двери.

Он развернулся и рванул мимо клумб назад — к соседской калитке, пересек участок Матвеева, устремляясь к внедорожнику, оставленному ими у незапертых ворот. Клавдий не хотел подгонять машину в объезд к особняку: он избегал любого шума. А Макар тем временем двинулся вдоль стены от веранды к парадному. Он внимательно изучал окна первого и второго этажей. Все закрыто, стеклопакеты панорамных окон не повреждены. Но он нигде не заметил опущенных рольставней. Широкое парадное крыльцо под кованым козырьком, с антикварными фонарями и двумя низкими ступенями — Макар взошел по ним.

Тяжелая, бронированная, отделанная мореным дубом двустворчатая входная дверь была приоткрыта. Макар замер в смятении: выглядит солидно, нечто среднее между некрасовским «вот парадный подъезд» и итальянским portone — «дверищи» — и не заперта на сто замков? Из речного тумана, пеленой затягивающего сад, бесшумно появился Клавдий. Дал Макару три пары резиновых перчаток. Они возили их теперь с собой постоянно — мало ли что! Пригодятся. Клавдий натянул одну пару на руки, а две другие на кроссовки — на носок и пятку. Макар последовал его примеру: через мгновение они зайдут в чужой, подвергшийся взлому дом, и не стоит оставлять в нем следы. Клавдий нахлобучил капюшон худи, Макар тоже — ни волоска не должно упасть с их головы: зачем оставлять в подозрительном месте собственную ДНК?

— Клава, а мы правильно сейчас с тобой поступаем? — поинтересовался он.

— А твое мнение, братан? — Клавдий угрюмо созерцал приоткрытые «дверищи». — Отчалим, не осмотрев дом изнутри?

— Ощущаешь запах? — тревожно спросил Макар.

— Да. Медленно. Входим! — скомандовал Клавдий.

Едва переступив порог, они заметили на стене рядом с дверью выключатель. Но зажигать освещение не стали. Клавдий прихватил из машины маленький фонарь, но утренний свет уже позволял видеть все, и весьма отчетливо: просторная прихожая, отделанная зеркалами, слева — длинная гардеробная, ее дверь-купе сдвинута. Желтое пятно непогашенного плафона на потолке. Гардеробная подобна складу. На стеллажах дорогие сумки. Макар насчитал только «Биркин» семь штук разного цвета и множество сумок других брендов. На соседних полках на болванках парики — все в одном стиле: пышная блондинистая старомодная укладка с завивкой «помпадур», подобные прически обожала актриса Татьяна Доронина. На вешалках гардеробной висели твидовые жакеты грандиозных размеров, женские деловые пиджаки, широченные суконные юбки, платья, смахивающие на парашюты, кашемировые пальто, а за ними начиналось царство шуб — норки, чернобурки и соболя в чехлах. Под потолочным плафоном гардеробной порхала веселая сытая моль.

Слабый, застарелый аромат лаванды, словно из бабушкиного сундука. Его заглушал ужасный, ни с чем не сравнимый сладковатый тошнотворный запах…

— Из холла несет. — Макар отшатнулся от стеллажей и вешалок, оглянулся в тревоге.

— Трупная вонь, — мрачно кивнул Клавдий.

В жарко натопленном холле-гостиной широкая белая лестница имела сбоку подъемник-лифт с вместительным креслом. Кресло застыло на уровне второй нижней ступени. На нем спустились из верхних покоев особняка — но не до конца, нетерпеливо покинули подъемник, торопясь навстречу…

Смерти.

Тело лежало на расстоянии метра от лестницы и подъемника. По мраморной плитке пола растеклась густая темная лужа.

Макар и Клавдий приблизились к трупу. Пожилая женщина возрастом за семьдесят — невообразимо тучная, с возвышающимся подобно горе животом, широченным тазом и оплывшими ногами. Ее череп раскололи несколькими сильными ударами. Потрясенный Макар увидел треснувшую лобную кость, а на седых, коротко остриженных волосах несчастной среди залысин и проплешин — бурые засохшие пятна крови. На женщине был серый домашний халат из тончайшего кашемира с серебристой полоской на воротнике. Рядом с телом валялась трость черного дерева с фигурной рукояткой, отделанной серебром. И выпавшие из кармана халата упаковки таблеток. Зоркий Макар определил сразу по названиям — снотворное и препараты от давления. От трупа исходило тяжелое зловоние. Но Макар, уже не обращая внимания на отвратительный запах, низко склонился