Тюре Свентон, частный детектив - Оке Хольмберг

Свентон остановился возле этой стены и оглядел оружие.

— Хм, — сказал он и нащупал в кармане свой служебный пистолет. — Хм… но, честно говоря, все эти штуки давно уже устарели. Очень несвоевременные модели. Предположим, например, что за этой портьерой стоит Вилле Вессла. Предположим, что мы внезапно обнаруживаем его ботинки, торчащие из-за портьеры.

Обе тетушки вздрогнули и с испугом покосились на портьеру.

— О нет, господин Свентон, не говорите так, прошу вас! — сказала тетя Сигрид.

— Нередко случается, что вдруг видишь носки ботинок, торчащие из-за портьеры, — продолжал Свентон. — Чтобы мы делали, если бы он стоял там, вооруженный до зубов? Попросили бы его подождать, пока мы выкатим пушку времен Густава Адольфа? А потом мы попросили бы его подождать еще немного, пока мы сбегаем в магазин за фунтом пороха и запасным ядром? Хм!

— Совершенно верно, — пробормотала фрекен Фредрика и снова покосилась на портьеру.

— Или возьмем, к примеру, вот этот мушкет. Он очень красив, не спорю, по задумывались ли вы когда-нибудь над тем, что необходимо девяносто три различных приема, чтобы зарядить мушкет и выстрелить из него? На это уйдет полдня, а Вессла, возможно, не пожелает так долго ждать. Кроме того, мушкет очень часто дает осечку.

— Действительно, — пробормотала фрекен Сигрид. — Я никогда об этом не думала.

— Я знаю, о чем говорю, — продолжал Свентон. — Мы, детективы, очень часто сталкиваемся с тем, что из-под портьеры торчат ботинки, в этом нет ничего необычного, и мы в таких случаях пользуемся более современным приспособлениями.

С этими словами Свентон вытащил из кармана пистолет. Пожилые тетушки в испуге попятились.

— Это совершенно безопасно, — сказал Свентон.

— Успокойся, моя дорогая, — фрекен Фредрика погладила сестру по руке. — Это совершенно безопасно.

— Я хотел лишь показать вам, как выглядит современный питолет, — сказал Тюре Свентон и спрятал свой пистолет обратно в карман. — В решающий момент от одного такого питолета больше проку, чем от всей этой оружейной коллекции.

— Мы должны все же показать господину Свентону наш рыцарский пистолет, — сказала фрекен Сигрид и сняла со стены большой кремневый пистолет времен Тридцатилетней войны с перламутровыми пластинками на рукоятке. — Наш предок, Фредрик Фредрикссон, участвовал в свое время в бою при Лютцене, и тогда…

— В битве при Брайтенфельде, моя дорогая, я очень хорошо это помню.

— В бою при Лютцене, моя дорогая. Кстати, именно этот пистолет решил исход битвы, я это прекрасно помню.

— Он взял его в качестве трофея в бою при Брайтенфельде, — горячо возразила фрекен Фредрика. — Армия кайзера, как вы знаете, господин Свентон, потерпела поражение.

— Ничего удивительного, — ответил Свентон, окидывая неодобрительным взглядом тяжелый пистолет. — С таким непрактичным оружием можно проиграть любое сражение. Это очень устарелая модель.

— Да, но согласитесь, господин Свентон, что это очень красивая вещь.

— На одной красоте далеко не уедешь, — твердо возразил Свентон, — ведь мы знаем, какая участь постигла войска кайзера.

Он снова нащупал в кармане свой верный пистолет. Не исключено, что он может пригодиться здесь, в Брусничногорске.

Свентон заметил, что тетушки Фредрикссон разволновались и покраснели. Он, конечно, не мог знать, что в их присутствии не следует говорить о кремневом рыцарском пистолете с перламутровыми пластинками на рукоятке. Однако от него не укрылось, что по этому вопросу между пожилыми тетушками нет обычного согласия, и он поспешил перевести разговор на другую тему.

— Теперь я намерен пойти и проверить, являются ли Громила и Вессла одним и тем же липом или нет, — сказал он. — Но сперва мне надо переодеться и немного прихорошиться.

Он загадочно улыбнулся.

— О! Куда вы собираетесь направиться, господин Свентон?

— Прямо в осиное гнездо, — ответил Свентон с еще более загадочной улыбкой.

Глава 10
Свентон в осином гнезде

Некоторое Время спустя тетушки Фредрикссон, сидевшие на верхней веранде, увидели нечто необычное. Они в жизни не видели ничего более странного.

Какая-то совершенно незнакомая женщина вышла из дома и пошла через сад к воротам. На ней было синее платье с белым передником, и она выглядела как горничная из Большой гостиницы. Вот она обернулась и посмотрела в сторону веранды. Тут пожилые тетушки, к своему величайшему ужасу, увидели, что во рту она держит большую сигару. Это было очень странно. Странно и непонятно.

— Счастливо оставаться! — крикнула горничная и помахала им рукой. Затем она выбросила сигару, подобрала юбки и большими решительными шагами вышла за ворота. Тетушки буквально онемели от изумления.

— Бог ты мой, да это же господин Свентон! — воскликнула тетя Фредрика, когда к ней вернулся дар речи. — Это был господин Свентон, я точно знаю.

— Он, должно быть, великолепный частный детектив, — сказала тетя Сигрид. — С тех нор как он появился здесь, мне стало как-то спокойнее на душе.

— Он блестящий частный детектив, моя дорогая. Когда я была у него в Стокгольме, он только что окружил настройщика роялей. Нашему Клангу это никогда в жизни не удалось бы.

А тем временем Свентон направился прямиком к Большой гостинице. Подойдя к маленькой задней двери, он обследовал замок. Дверь была заперта.

— Я так и думал, — пробормотал он и поднял ржавую булавку, валявшуюся в песке. — С помощью этой булавки он быстро открыл замок.

— Занятно, — сказал он и открыл дверь. Поднявшись по узкой лестнице, он оказался в небольшом коридоре. По обеим сторонам коридора располагались комнаты. По левой стороне находилась комната номер 101, а по правой — комната номер 102. Других комнат здесь не было.

Свентон постучал наугад в дверь сто первого номера.

— Войдите! — ответили ему изнутри.

Свентон открыл дверь и увидел перед собой пожилую даму в вязаном свитере.

— Почему не повешены чистые полотенца в ванной? — тут же спросила она.

— Сейчас, минуточку, — сказал Свентон и закрыл дверь. Затем он постучал в дверь его второго номера. За дверью слышались приглушенные голоса, которые сразу стихли, едва раздался стук.

Через несколько мгновений дверь открылась, и частный детектив Тюре Свентон оказался лицом к лицу с самым огромным и самым отвратительным типом, которого когда-либо видел. Его грубое загорелое лицо напоминало бифштекс.