Испеки мне убийство - Юлия Владиславовна Евдокимова

углу. Вот он, Бани Брандолини, в своей военной форме (придется признаться, что она чертовски ему идет!) сидит за столиком и пьет утренний кофе, рассеяно глядя куда-то вдаль, за черепичные крыши и колокольню.

Николетта подумала мгновение и решительным шагом направилась к столику.

– Ciao. Buongiorno.

Он вскочил, смутился, но указал ей на кресло напротив.

– Прости, у нас была длинная ночь, когда мы закончили допросы, пришлось все систематизировать и закончили под утро.

– Что-нибудь выяснилось?

– Ты же знаешь, что я не могу сказать.

– Прошу прощения. Я не хотела совать нос в расследование.– Карабинер иронично поднял брови, а Николетта продолжала,– просто невероятно, что такое могло произойти в нашей деревне. Я все еще надеюсь, что смерть Кристины окажется естественной.

– К сожалению… – он замялся, но закончил фразу,– криминалисты подтвердили, что для смещения камня с горы использовался металлический рычаг, осколки того же металла обнаружились на валуне, который упал на машину. Кто-то знал, где припаркуется Кристина.

– Вы допросили ее семью?

– Да, мы допросили.

«Из него приходится выдирать каждое слово!» – Николетта попросила бокал просекко, выпила его одним глотком и с разбегу бросилась в омут:

– Разве близкие жертвы обычно не являются главными подозреваемыми?

Карабинер взял оливку из ее блюдца, какое-то время смотрел в даль, потом ответил:

– У ее fidanzato идеальное алиби. Он работает на стройплощадке на юге региона. Во время происшествия он подвозил коллегу и мы без сомнения можем его исключить.

– Она страдала?

– Медики говорят, что она умерла мгновенно. Валун был таким большим, что шансов не было. Она как раз открывала дверцу машины и удар пришелся не только по крыше, но и по ней. Она не страдала, скорее всего не успела ничего понять.

Николетта закашлялась. Просекко наполнило ее теплом и храбростью.

– Люди говорят… ну, может, мне не стоит этого повторять… но, похоже, Кристина была не из тех, кого можно назвать доброй душой.

Карабинер молчал и она продолжила, запинаясь. – Нельзя говорить плохо о мертвых, я знаю, но, похоже, она слишком много о себе думала. Работа на синьора Раваллино дала ей важный статус и она им пользовалась, делала жизнь персонала невыносимой.

Карабинер по-прежнему молчал. Николетта сделала новый заход:

– Разве синьор Раваллино не должен был вмешаться?

– Не думаю. – наконец ответил Брандолини. – Он из тех людей, которым нравится разжигать вражду и устраивать конкуренцию между своими сотрудниками.

– В любом случае, Кристину не любили. В небольшой деревне она всегда знала, если работник слишком много выпил или взял больничный, когда на самом деле не был болен. Она определенно использовала свое положение в своих интересах.

– Ты хочешь сказать, она узнала что-то настолько серьезное, что за это можно убить?

– Я думаю, что в этом нужно разобраться!

– Могу ли я напомнить тебе, что это официальное расследование карабинеров? И это не шутка. До сих пор вам с Пенелопой все сходило с рук, но вы играетесь с убийцей!

– Но это не такая уж плохая идея. Знаешь, в деревне люди обсуждают многое такое, в чем никогда бы не признались карабинерам.

– Что ты предлагаешь?

– Пока вы ведете официальное расследование. Мы будем держать ухо востро, staremo all’erta! Ты же знаешь, мы хорошо раскапываем темные секреты.

– Снова игра в сыщиков?

– Кристина была не самой приятной женщиной на свете, но кто-то убил ее. И убийца разгуливает на свободе в нашей тихой деревне. Я хочу знать правду!

Милая девочка нашла тело и я знаю, что ее подозревают, во всяком случае в убийстве Пьетро Берлини. Заметь, я еще ни слова про него не спросила! Мы не оставим девочку одну, и поскольку мы все равно будем крутиться рядом, не лучше ли сотрудничать? Мы сможем оповещать вас о сплетнях, которые мы слышим, обо всем, что может иметь отношение к вашему расследованию. Вы можете использовать эту информацию по своему усмотрению.

– Вы с Пенелопой никак не поймете, что это не кража банки с оливками. Вмешиваться в расследование значит подвергать себе опасности.

– Кто говорит об опасности? Бани, все что мы будем делать, это прислушиваться к намекам и подсказкам, возможно, направляя разговоры в нужном нам направлении. Опасности не будет; мы просто будем сплетничать, так что никто даже не поймет, что мы делаем!

– Я готов сказать «да», но на моих условиях. Во-первых, ты делаешь именно то, о чем я тебя прошу, никаких действий по собственной инициативе, ничего без моего одобрения. Во-вторых, вы прекращаете свои расследования, если я почувствую опасность. Я не хочу, чтобы ты… чтобы вы с Пенелопой пострадали.

Щеки Николетты порозовели. – Обещаю. – Торжественно сказала она изобразив жест клятвы президента над Библией. Но пальцы второй руки были скрещены под столом.

– Надеюсь, я только что не совершил самую большую ошибку в своей жизни.

Николетта пропустила эти слова мимо ушей.

– Почему вы спрашивали Алессию о мобильном телефоне Кристины?

– Потому, что мы нашли ее сумку, но не мобильный телефон, а это странно. Дома его тоже не было. Похоже, убийца его забрал. Но больше он ничего не взял.

Николетта задумалась.

– Знаешь, у меня такое впечатление, что мы смотрим не с того конца.

– Что ты имеешь в виду?

– Вы установили то, что случилось в то утро. Но наша история начинается раньше, накануне. Изначально в Потенцу собиралась синьора Раваллино, верно? Но вечером она плохо себя почувствовала. Что она тогда сделала? Наверняка спросила мужа, сможет ли он отпустить Кристину по ее поручению.

– И что?

– Муж разрешил. Во сколько это было? В девять, в десять вечера?

– Именно так она и сказала. Ну и что?

–А то, что синьора позвонила Кристине и велела отправиться утром в Потенцу. Удобнее всего сделать это на автобусе, общественный транспорт пропускают первым. Но у Кристины машина в ремонте, поэтому синьора Раваллино дала ей свою машину, чтобы добраться до стоянки. Поскольку все эти переговоры шли уже поздно вечером, кто мог знать, что рано утром в машине будет Кристина, а не синьора Раваллино? Четыре человека. Синьоры Раваллино, Кристина и ее бойфренд Томмазино. И если убийца не один из них…

– То он был уверен, что в машине была синьора Раваллино.

Николетта чуть не сказала, что анекдоты о карабинерах абсолютно правдивы, вот ведь дуболомы! Даже Бани однажды пошутил, спросив ее:

– Сколько анекдотов о карабинерах существует?

– Тысячи!

– Всего один. Потому что все остальное – это правда.

Брандолини обдумывал только что сказанное подругой. С позиции убийцы на горе он легко узнал бы машину, но не того, кто был за рулем, так что вполне возможно, что ему