Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти - Найо Марш

— Пойдемте в его кабинет. — Леди О'Каллаган поднялась и молча повела секретаря в комнату министра.

Они открыли стол, и Сесиль, усевшись, наблюдала, как Рональд просматривает документы в отделениях для бумаг.

— Ящики слева, — объяснил он, — для личной корреспонденции. Я к ним никогда не прикасался.

— Их также необходимо открыть. Я сделаю это сама.

— Разумеется. Вот одно из писем с угрозами. Даже несколько… Я хотел показать их старшему инспектору уголовной полиции Аллейну из Скотленд-Ярда, но сэр Дерек не разрешил.

— Дайте мне на них взглянуть.

Секретарь отдал ей пачку писем и продолжил разбирать документы.

— А вот и заметки, — сообщил он, поднял голову и удивился, увидев на лице Сесиль признаки душевного волнения. Она пылала злобой.

— Вот то письмо, о котором я говорила. Прочитайте — и поймете, что его грозили отравить.

— Понятно.

— Вы до сих пор мне не верите, мистер Джеймсон?

— Извините. Боюсь, что нет.

— Я буду настаивать на расследовании.

— На расследовании? О Боже! — вырвалось у Рональда. — То есть, леди О'Каллаган, я хотел сказать, что не стал бы так поступать. На это нет никаких оснований.

— Вы понесете сегодня заметки мужа премьер-министру?

— Да.

— Окажите любезность, передайте, как я намерена поступить. А пока я просмотрю ящики с личной перепиской. У вас есть от них ключи?

Секретарь нехотя вложил ей в руку связку ключей.

— Когда вам назначена встреча?

— В три часа.

— Сейчас только половина третьего. Будьте любезны, перед тем как уходить, зайдите ко мне.

Как только секретарь удалился, Сесиль попробовала ключ к нижнему ящику.

Если бы кто-нибудь взял на себя труд наблюдать за Рональдом Джеймсоном — например, дворецкий Нэш, — он показался бы ему чрезвычайно расстроенным. Секретарь поднялся в спальню, бесцельно по-бродил из угла в угол, выкурил три сигареты и, наконец, уселся на кровать, глядя, словно в трансе, на висевшую над туалетным столиком гравюру. Затем посмотрел на часы, спустился вниз, взял шляпу и зонтик и вернулся в кабинет министра.

Леди О'Каллаган сидела за столом, на котором лежали стопки аккуратно рассортированных писем. Она не повернула головы и продолжала неотрывно смотреть на бумагу в руке. Рональд подумал, что она, судя по всему, довольно долго сидела, не меняя позы, — как и он, пока находился в комнате наверху. Лицо леди О'Каллаган всегда казалось бескровным — она не пользовалась румянами, — но теперь было просто смертельно-бледным. От носа к кончикам губ, подобно туго натянутым ниточкам, пролегли тонкие морщинки.

— Подойдите сюда, — тихо сказала она.

Секретарь приблизился и встал около стола.

— Неделю назад вы мне сказали, что муж получил расстроившее его письмо. Вот это письмо?

Рональд бросил взгляд на лист бумаги и отвернулся.

— Я не видел само письмо, только конверт, — пробормотал он.

— Этот конверт?

— Полагаю, да, но утверждать не могу.

— Прочтите.

С выражением крайней неприязни секретарь прочитал письмо. Оно было от Джейн Харден.

«Если представится возможность, — писала медицинская сестра, — я без колебания вас убью».

Рональд положил письмо на стол.

— А теперь прочтите вот это.

Второе послание пришло от сэра Джона Филиппса. Хирург писал в сердцах, вернувшись домой после встречи с О'Каллаганом, и отправил письмо, не успев остыть.

«Полагаю, вы намерены устраниться и не собираетесь поступать так, как всякий достойный человек посчитал бы своим долгом. Вы сказали, что послали Джейн чек. Она, разумеется, либо его разорвет, либо отправит обратно. Не могу вас ни к чему побуждать, поскольку это навредило бы даме, которой вы и так причинили боль. Но предупреждаю: держитесь от меня подальше. Во мне сидит дьявол, с которым, как я надеялся, справился, но вы опять пробудили его к жизни, и я могу запросто вас убить. Мои слова могут быть восприняты преувеличением, но, имейте в виду, это не просто фигура речи.

Джон Филиппс».

— Вы видели его раньше? — спросила леди О'Каллаган.

— Никогда.

— Узнаете подпись? Его написал человек, который оперировал моего мужа.

— Да.

— Кто такая Джейн Харден?

— Даю слово, понятия не имею.

— Вот как? Очевидно, медсестра. Взгляните на адрес, мистер Джеймсон.

— Боже мой! — воскликнул Рональд. — Та же больница.

— Вот именно. Мы отправили его на операцию в странное место.

— Но…

— Будьте добры, возьмите с собой письма.

— Но, леди О'Каллаган, я никак не могу показать их премьер-министру. Это невозможно!

— Тогда я сделаю это сама. Расследование должно состояться.

— Прошу прощения, вы прочитали письма и потрясены их содержанием. Но сознаете ли вы, какие последствия вызовет огласка?

— О чем вы говорите? О каком потрясении? Неужели допускаете, будто я не знала, что у мужа были любовницы?

— Не представляю, — смутился несчастный Рональд.

— Разумеется, знала, — невозмутимо продолжила Сесиль. — Но, на мой взгляд, это не имеет никакого отношения к тому вопросу, какой мы сейчас обсуждаем. Не сомневаюсь, что его убили. Сначала я подозревала этих людей, — леди О'Каллаган сделала едва заметный жест в сторону аккуратной стопки конвертов на столе, — но теперь выяснила, что его окружали враги пострашнее. — Она накрыла ладонью лежащие на коленях письма. — Его убили. Возможно, эта медицинская сестра или сэр Джон Филиппс. Или вдвоем, сговорившись. Я требую расследования.

— Расследования! Сомневаюсь, чтобы вам его разрешили.

— К кому следует обратиться?

— Обычный человек не может дать указание начать расследование, — уклончиво ответил секретарь.

— А кто может, мистер Джеймсон?

— Районный коронер.

— Или полиция?

Рональд поморщился.

— Полагаю, да.

— Хорошо. Спасибо, мистер Джеймсон.

Рональд поднялся и в полном замешательстве по-спешил в парламент.

А леди О'Каллаган тем временем прижала небольшую стопку писем нефритовым пресс-папье и открыла телефонный справочник. Нужный ей номер был напечатан крупным шрифтом на первой странице. Ей ответили немедленно, как только она его набрала.

— Это Нью-Скотленд-Ярд? — Ее голос прозвучал безмятежным фальцетом. — Говорит леди О'Каллаган. Моим мужем был сэр Дерек О'Каллаган, покойный министр внутренних дел. Я хочу поговорить с кем-нибудь из начальства по поводу его смерти. Нет, не по телефону. Может, кто-нибудь приедет ко мне? Немедленно. Благодарю вас.