"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

– Ключи у вас от ее дома? И от калитки? Здорово вы ее в кустах запрятали.

– Что с Изи? – спросил Ахилл.

– А то вы не знаете.

– Где она?

– Там, где вы ее оставили. Сами место назовите.

– Я ее не убивал.

– Неужели? А кто же тогда ее убил? Кому еще нужна вся эта ваша колдовская хрень, за которую вы платите полоумным в моргах такие деньги?

«Не сходится… – подумала Катя. – Убил в воскресенье, имея уже все на руках, и ключи от дома в том числе. И у Изи ее ключи были в кармане. Он их тоже не взял. Труп бросил. И что, приехал через столько дней за тем, что в морозильных камерах? Или он не знал, что там, в морозилке, и товар уже на месте? Так почему сам не проверил дом, не посмотрел? Нет, ничего не сходится. И Миронов сам это знает. Он просто на него орет. Давит. Только это бесполезно».

— Я никого не убивал, – ответил Ахилл, непоколебимый, как скала. – И я не понимаю сути ваших обвинений. И ваших сомнений в характере моей коммерческой деятельности. Вы можете запросить о моих контактах Институт имени Гамалеи. Когда вы меня доставите в полицейский участок, я сразу свяжусь с нашим консулом. И через час дипломаты из посольства привезут мой дипломатический паспорт. И на этом все закончится.

– Дипломатический паспорт не спасет это уродское дело от огласки. Все газеты напишут утром, все каналы раструбят – перекрыт канал поставок частей трупов для тайного культа джу-джу, которым занимались мигранты из Африки под вашим руководством – дипломат вы там или коммерсант. Мы объявим, что вы подозреваетесь в убийстве, по крайней мере, двух человек – в убийстве Афии тоже. Мы назовем вещи своими именами и вытащим на свет этот ваш чертов культ с колдунами и ведьмами. И уже не как полицейский, а как человек человеку я хочу вам сказать, что это… все, что вы творите, – это деградация. Регресс. Это возвращение в каменный век. И это позор для человека образованного и цивилизованного. Позор для общества, для мест, где все это культивируется и процветает.

– Да вы на себя посмотрите. – Ахилл разгневался моментально, а еще миг назад был спокоен и невозмутим. – У нас, значит, деградация – в Африке, да? Это вы имеете в виду, господин полицейский? А у вас что? Мы там все мракобесы, а вы кто? Мы возвращаемся в каменный век, а вы в средневековье. Вы посмотрите на себя, как вы живете здесь, как вы изменились. У нас там два года бушевала эпидемия Эболы. Вы знаете, что это такое? Она сделала то, что не сделали даже гражданская война и колонизация в прошлом. Народ так страдал, что регресс… он стал неизбежен. Он наступил. А вы? Вы-то какой чумой заразились здесь? Что с вами-то произошло за эти годы? Откуда в вас столько злобы и ненависти? Вы взгляните на себя, какие вы сейчас! Я приезжал сюда семь и десять лет назад – я могу сравнить. Так что не вам указывать мне и оскорблять меня. Те времена, когда нас безнаказанно оскорбляли, унижали, грабили, когда набивали нами трюмы кораблей и везли, продавали в рабство, давно прошли. И нас продавали в рабство чужаки, а вы здесь, в своей стране, в своем Отечестве – я знаю вашу историю – вы сами торговали своими соотечественниками при крепостном праве. Продавали, как рабов, друг другу своих же русских, христиан, православных. Детей продавали, женщин, мужиков, стариков. Проигрывали в карты. Баба за пару борзых и младенец за пару щенков легавых. А, не было такого с вами? Черный юмор ваших «Мертвых душ» нигде так не понимают, как у нас в Африке на бывшем Невольничьем берегу. И никто, никто не возражал против рабства: ни ваши аристократы, ни ваши поэты, ни ваша Церковь. И никто не покаялся за проданных в рабство крепостных детей. И отменили все это практически одновременно у вас, и у нас, так что вы здесь недалеко ушли от нас – там. И не вам говорить о деградации.

– Это демагогия, – отрезал Миронов. – Вы задержаны по подозрению в убийстве Изи Фрияпонг и организации канала вывоза и скупки частей тел покойников. Вы проедете с нами в полицейское управление. И у вас, конечно, есть право связаться с вашим консулом.

Глава 28

Суеверие

– Дипломаты приехали. Он гражданин Ганы, но у него еще и нигерийский дипломатический паспорт. И дело теперь забирает Следственный комитет, раз жертва убийства – иностранная гражданка и на месте задержан тоже иностранный гражданин.

Это сообщил Владимир Миронов, отыскав Катю возле дежурной части Дмитровского УВД и протягивая ей картонный стакан кофе. Часы показывали половину восьмого утра. В Дмитров приехали сотрудники Солнечногорского УВД и Главка. Сергея Мещерского Катя по-тихому сплавила домой. Она вообще не желала, чтобы он светился здесь сейчас в этом профессиональном бедламе.

– Раз забирают, пусть забирают, – изрек Миронов, прихлебывая кофе. – Пусть колупаются сами. Я что-то не очень люблю последнее время Следственный комитет. Вот не фанат его, и все. Так что они сами по себе, а я сам по себе. Что найдут – их. А что мы обнаружили – все наше.

– Сколько еще Ахилл пробудет здесь, как вы думаете? – Катя обожгла кофе губы.

– Недолго. Пока утрясут всю эту дипломатическую бюрократию. Затем они его заберут. И я думаю, уже сегодня ночью он улетит из страны.

– Пока все утрясают, можно мне с ним поговорить?

– Пойдемте. Он в ИВС.

– Нет, Володя. Я хочу поговорить с ним одна. – Катя поставила недопитый стакан кофе на подоконник. – Вы затронули очень чувствительную струну в перепалке с ним. Он вам этого не простит. А нам все же надо с ним поговорить. Он ключевой свидетель.

– Да он канал вывоза, он организатор всего этого уродства. Это же очевидно! Он всем заправляет. И он прикончил их всех.

– Насчет канала вывоза я с вами согласна. И то, что он лидер, это тоже очевидно. А вот в остальном масса нестыковок. И вы сами это знаете. Вы просто еще не отошли от лихорадки погони. А он на вас разгневан. Так что лучше дайте мне с ним поговорить.

– Джу-джу не боитесь? – усмехнулся Миронов криво. – Возьмет и нашлет на вас порчу, если он и правда колдун.

Катя открыла дверь дежурной части, чтобы