Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

– Извини. – Ханна поднимается. – Мне очень жаль, Райан, не стоило все это ворошить. Слушай, я заставила тебя долго говорить, а мне уже надо возвращаться в Эдинбург… – Она запинается, чуть не сказав «до того, как Уилл вернется с работы». Ей не хочется признаваться, что она приехала без ведома мужа. – …пока не начался час пик.

Райан кивает:

– Логично. Будь осторожна, хорошо? Если понадобится детская одежда или… – Райан обводит жестом гостиную, по которой рассыпаны пластмассовые игрушки двух девочек. – Как видишь, давно пора избавиться от лишнего. Вряд ли Белла захочет еще детей.

– Спасибо, – улыбается Ханна. Улыбка благотворно действует на нее после серьезного получасового разговора. – Ты занимайся здоровьем.

– Угу.

Райан подкатывает к двери. На пороге жестом просит Ханну наклониться и неожиданно целует ее в щеку. У него мягкие губы, борода мягче, чем трехдневная щетина Уилла, когда тот забывает побриться.

– Ты не заслужила такого, Ханна Джонс. Не забывай об этом.

– Не забуду. – Ханна сдерживает горячие слезы, внезапно навернувшиеся на глаза. – Спасибо, Райан. Ты…

Она не знает, что еще добавить.

Ты хороший человек?

Ты лучше, чем я или Уилл думали?

Ты тоже не заслужил такого удара судьбы?

Все это остается невысказанным. Ханна просто целует его в ответ, тронув губами мягкую бороду, берет сумочку и отправляется на вокзал.

До

Очнувшись на следующее утро от сна, Ханна медленно, мучительно выкарабкалась из темного кошмара, где ее преследовали и били. Боль в мышцах и ссадины оказались частью реальности. Она лежала под одеялом полностью одетая, на внутренней стороне бедра засохла кровь, джинсовая ткань прилипла к ране. На скулах и подбородке остались царапины от гравия, в который Ханну вдавили лицом. Суставы за ночь опухли и потеряли гибкость.

Ханна долго лежала, пытаясь мысленно разобраться с тем, что случилось накануне вечером, как вдруг уловила доносившиеся из спальни Эйприл характерные звуки – там опять занимались сексом.

Ее как молнией ударило: нельзя находиться здесь, прислушиваться и гадать, кто вот-вот выскользнет от Эйприл – Уилл с застенчивой улыбкой на припухших губах или кто-то совершенно другой, не желающий, чтобы его увидели. Она не хотела этого знать. И тот и другой вариант были совершенно невыносимы.

Взяв полотенце и смену одежды, Ханна вышла на лестничную площадку, где находился общий санузел. Под струями горячей воды порезы и ссадины болели еще сильнее, синяки проступали отчетливее. Надо было что-то делать, подавать заявление. Перелезала через стену? Плевать! Она не посторонняя, она студентка этого колледжа и не заслужила столь грубого обращения.

Вот только кому жаловаться? Ясно, что не другим консьержам, хотя они обязаны первыми реагировать на угрозы. И не главе колледжа. Ханна с ним ни разу не встречалась, однако видела его за столом на официальных ужинах и слушала его выступления в начале триместров. Ей в голову не пришло бы искать помощи у такого аскетичного, неприступного человека.

Остается… кто? Доктор Майерс? Другие кандидаты не приходили на ум.

Стоя под горячей водой, Ханна рассматривала проблему с разных сторон, соображая, каким образом представить ее доктору Майерсу. «Невилл на меня набросился»? Не совсем точно. Это скорее смахивает на обвинение в сексуальном домогательстве. Впрочем, ощущение прижатых к ее заду гениталий Невилла отпечаталось в памяти с отвратительной четкостью.

«Он сбил меня с ног»? Уже лучше. Но отражает ли такое заявление всю серьезность происшествия? Передает ли реальный страх, который она испытала, когда Невилл всей своей массой навалился на нее, сдавил шею, прижал к дорожке, заставив уткнуться лицом в гравий?

«Он сделал мне больно»?

Нет, слишком жалко звучит. Примерно так мог бы сказать ребенок, обиженный сверстниками на детской площадке. Хотя, если разобраться, боль ей действительно причинили.

Наконец Ханна сдалась, закрыла воду и осторожно обтерлась полотенцем, стараясь не потревожить ранки и ссадины. Одевшись, она в нерешительности остановилась, держа полотенце и пижаму в одной руке и пакет с туалетными принадлежностями – в другой.

Прежде чем спускаться к завтраку, следовало вернуться в комнату и оставить там вещи. Но этот вариант ей не нравился. Гость Эйприл, возможно, еще не ушел. Интересно, что хуже – застигнуть Эйприл врасплох в процессе измены бойфренду или помешать примирению и сексу с ним лицом к лицу?

Ханну не устраивал ни один из вариантов, и она решила для начала подкрепиться кофе.

Поэтому она закатала пижаму в мокрое полотенце, сунула сверток под мышку и спустилась в столовую.

– Ханна! Иди сюда!

Ханна услышала голос Эмили раньше, чем увидела ее. Подруга махала рукой с другого конца обеденного зала и указывала на незанятое место рядом с ней. Тяжко вздохнув, Ханна помахала в ответ и, держа поднос с чашкой кофе, тостом и сыром, стала пробираться сквозь толпу студентов.

Она подошла к столу, немного опасаясь реакции Эмили, однако та была увлечена разговором с Хью и как будто не заметила ссадин на лице подруги. Ханна с облегчением проскользнула на свободное место и, склонившись над тарелкой, молча принялась за еду.

– Что ж, – сказал Хью, отодвигая нетронутый тост и поднимаясь, – я, пожалуй, пойду. Первый экзамен в два часа, а я все еще не готов. – Его буквально трясло от нервного напряжения. Ханна немного удивилась, почему он все же пошел на премьеру, если так переживал за исход экзамена. – Пожелайте мне удачи.

– Желаю удачи, – сказала Ханна и ободряюще улыбнулась. В этот момент на ее лицо упал луч света из витражного окна, и Хью замер. Он опустил поднос на стол и, наморщив лоб, поправил очки.

– Что у тебя со щекой?

– Что… а-а… – Она с виноватой улыбкой прикоснулась к царапине на скуле. – Сильно заметно?

– Ханна! – Эмили подалась вперед, одним пальцем отвела в стороны волосы с ее лица и с изменившимся выражением сказала: – Ух ты! Упала со стены?

– Нет. – Ханна вдруг ощутила прилив смущения и чего-то еще, похожего на чувство безотчетной вины. Она высвободила волосы и прикрыла ими щеку. – Не совсем. Я… меня сбили с ног.

– Сбили с ног? – нахмурился Хью. – А что ты делала?

– Я перелезала через стену, ну и… – Ханна оглянулась, желая убедиться, что ее не слышат другие. Почему ей так стыдно рассказывать об этом происшествии? – Один из консьержей… сбил меня с ног… борцовским приемом. – Она судорожно усмехнулась, пытаясь разрядить обстановку. – Сегодня все болит. Похоже, регбисты не зря жалуются на синяки.

– Один из консьержей? – жестко переспросила Эмили, не обращая внимания на попытки Ханны умалить