Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

как Уилл ведет себя во время секса, и знала это уже тогда. Невидяще глядя на проплывающие за окном сельские пейзажи, Ханна мысленно представляет мужа, нависшего над ней на руках, глядящего в глаза, двигающегося беззвучно, сосредоточенно, внимательно. Уилл не охает, не стонет и не устраивает шумных спектаклей на манер героев порнофильмов.

Ну почему, почему она выскочила из квартиры в то утро? Почему не устроилась поудобнее в кресле и не дождалась, кто выйдет из спальни Эйприл?

Почему не рассказала о происшествии своей соседке по квартире?

Все потому, что она пережила душевную травму и была поглощена собственными проблемами. Ханна на тот момент приходила в себя после настоящего – десять лет спустя она может без стеснения найти для инцидента точное слово – нападения. А тогда она не представляла, насколько важным станет ответ на вопрос о госте в спальне Эйприл. Как много будет с ним связано. Ее будущее. Ее счастье. Ее брак.

Поезд входит в туннель, и в вагонах гаснет свет. Всего на секунду. Именно в этот момент Ханна чувствует что-то внизу живота. Какое-то мимолетное движение, словно внутри шевельнулось маленькое, скользкое, легкое, как перышко, существо.

Она замирает, опасаясь даже вздохнуть.

Поезд выходит из туннеля, свет снова затопляет вагон. Ханна сидит тихо-тихо, положив руку на живот и сияя от счастья. Впервые после смерти Невилла она думает не об Эйприл, не о прошлом и не о том, что, возможно, отправила в тюрьму невинного человека.

Она думает о своем ребенке, о новой жизни. Ее заполняет удивительное, до боли сильное ощущение счастья.

До

– Иди на хер!

– Сама иди на хер!

Голоса отчетливо проникали сквозь дверь спальни Эйприл, заставляя Ханну морщиться и гадать, знают ли ее соседи, что по другую сторону стены она работает над последним сочинением триместра. Ей захотелось крикнуть: «Эй, кое-кому из нас приходится заниматься», – чтобы напомнить о своем присутствии, но прежде чем она успела это сделать, дверь комнаты Эйприл распахнулась, и из нее выскочил Уилл.

– Ой… – Он покраснел, увидев Ханну. – Извини, я не знал, что ты…

– Ничего, все в порядке, – сказала Ханна, откладывая в сторону «Королеву фей» и неловко поднимаясь. – Ты не помешал. – Ложь окрасила ее щеки в розовый цвет. – То есть… мне следовало… я должна была уйти. У тебя…

«Все в порядке?» – хотела спросить она, но побоялась, что вопрос получится двусмысленным. Ведь она, по идее, подруга Эйприл, а та сейчас, возможно, подслушивала за дверью. Вдруг она решит, что Ханна на его стороне.

Уилл нахмурился и, подойдя к ней вплотную, устремил на нее прямой решительный взгляд:

– Что у тебя с лицом?

У Ханны засосало под ложечкой. Неужели ей придется снова и снова пересказывать свою историю?

– Заметно? – уклонилась она от ответа.

Уилл кивнул:

– Такое чувство, что ты поссорилась с дверью и проиграла столкновение.

– Так примерно и было, – с нервной усмешкой ответила Ханна. Еще одна ложь или что-то похожее на ложь, однако она не смогла себя заставить сказать правду. Уилл отреагирует похлеще Эмили. Чего доброго, заставит ее парадным шагом отправиться прямо в кабинет главы колледжа, где ей опять придется выслушивать иезуитски вежливые увертки.

– Ты придешь на заключительный спектакль Эйприл в субботу? – спросила она наконец, лишь бы сменить тему разговора.

Уилл скривился.

– Нет, в эти выходные день рожденья моей матери. К тому же она… А-а, проехали, не имеет значения. Главное, что я еду домой, в Сомерсет. Вернусь в воскресенье. Так мы решили… Ну ты поняла.

Они постояли с минуту молча, глядя друг на друга. Глаза Уилла имели светло-карий оттенок, как вода в торфянике, а когда он сглатывал, на скуле дергался мускул.

Уилл сделал шаг навстречу Ханне, протянув руку. У нее по спине пробежали мурашки. Секунду казалось, что Уилл к ней прикоснется. Но тут Ханна невольно взглянула на закрытую дверь спальни Эйприл, и этого хватило, чтобы разрушить волшебство момента. Словно внезапно вспомнив, где находится, Уилл опустил глаза и отступил назад.

– Ну, еще увидимся, – сказал он и вышел.

После долгой паузы открылась дверь в спальню Эйприл. Подруга смотрела волком. Ханна сделала вывод, что она подслушивала и ждала, когда уйдет Уилл.

– Ты как? – спросила Ханна. – Что случилось?

– Чертова мамаша моего так называемого бойфренда случилась, вот что! – Эйприл постучала мыском ноги по полу, буквально излучая негодование и недовольство. – Как он посмел! В субботу последний спектакль, он прекрасно знает, насколько это для меня важно, так нет, мамочка плохо себя чувствует, мамочке исполняется пятьдесят, мамочка важнее всего! – проскулила Эйприл детским голоском. Последняя фраза была настолько не в духе Уилла, что Ханне захотелось возразить. Однако ей хватило одного взгляда на грозное лицо Эйприл, чтобы не комментировать ее слова.

– Он приходил на премьеру, – все же напомнила Ханна мгновение спустя, за что Эйприл немедленно накинулась на нее.

– И что? Он мой чертов бойфренд! Или был им. Я в серьезных сомнениях, поскольку, как видно, мои чувства ему до одного места. Премьера – абсолютный минимум. Все пришли на премьеру, даже Хью. Даже Эмили пришла. Хан, я за всю свою жизнь не сделала ничего важнее. Неужели так трудно прийти и поддержать меня, а не вообразившую себя больной мамочку?

«Его мать больна?» – промелькнула мысль у Ханны. Впрочем, Эйприл спрашивать бесполезно. Вопрос только еще больше разжег бы ее возмущение.

– Забудь о нем, – нашлась что ответить Ханна. – Я приду в субботу. И знаешь, мы кое-что устроим после спектакля. Прощальный загул. По-настоящему. Пригласим всю труппу в наш бар, организуем тематические коктейли «Медея». Что в них должно быть? Что-нибудь кровавое – водка со смородиновым соком и гранатовым сиропом?

– По-моему, такой коктейль уже есть. «Секс на пляже» называется, – возразила Эйприл. Идея вечеринки определенно пришлась ей по вкусу. Ярость Эйприл немного улеглась, она обошла вокруг кресла и плюхнулась в него со скрипом пружин. – Вечеринка после спектакля – это круто. Ты реально устроишь ее для меня?

– Конечно! – Ханна дружески ткнула Эйприл в плечо. – Ведь ты моя лучшая подруга.

После секундной паузы Эйприл широко улыбнулась, и ее лицо будто осветилось, словно на нее направили прожектор мощностью в один мегаватт.

– Ты самая потрясная чертовка в мире, вот ты кто! – Эйприл поднялась и расправила юбку. – Ладно. Идешь на ужин?

– Не могу, – с сожалением ответила Ханна. – Надо дописать сочинение. Всю неделю готовилась к годовым экзаменам, вымоталась настолько, что мозги больше не работают.

Эйприл немного помолчала и с лукавой улыбкой, от которой появились и пропали ямочки на щеках, сказала: