Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

вид. Он поводит головой – то ли кивая, то ли покачивая ею. Да, он понимает ход ее мыслей. Ему тоже стыдно за свое отношение. Райан был одним из самых близких его друзей.

– Как он? – наконец спрашивает Уилл, начиная снимать куртку – как кажется Ханне, чтобы хоть чем-то себя занять. Сзади шея Уилла до сих пор красная.

– На удивление хорошо, – отвечает Ханна. Она смотрит на спину мужа, на его широкие плечи, пытаясь вообразить, что было бы, если бы его в одночасье, как Райана, свалил инсульт. Сердце пронзает острая боль.

– Райан все еще передвигается в инвалидной коляске, но говорит на удивление бегло, лишь немного шепелявит да порой забывает какие-то слова. Девочек я не видела; они, должно быть, настоящие милашки. К тому же Белла хорошая хозяйка.

– Да-а… – медленно тянет Уилл. – С Беллой он сорвал джекпот. И что он сказал? Насчет репортера? Я полагаю, об Эйприл вы тоже поговорили?

– Да. – Ханна садится на табурет возле стойки и растирает уставшие ноги. – Да, поговорили. Он хорошо знает Джерайнта. Райан считает его порядочным человеком. В некоторых вопросах Райан разделяет сомнения Джерайнта. И еще он сказал… – О боже, как это произнести вслух? Увы, обходной дороги нет. Нельзя скрывать содержание разговора от Уилла, тем более что все это напрямую его касается. – Райан сказал, что спал с Эйприл. Ты об этом знал?

– Догадывался, – без долгих раздумий отвечает Уилл. Он встает вместо Ханны у плиты. Мышцы на плечах под рубашкой напряглись.

– И он… подтвердил слухи, о которых я тебе говорила вчера вечером. Насчет…

Ханна замолкает. Рассказ дается труднее, чем она предполагала. Почему так тяжело говорить правду любимому человеку?

– …насчет теста на беременность. Она сообщила Райану, что беременна. И сказала или, по крайней мере, намекнула, что это его ребенок.

Краска на шее Уилла медленно уступает место бледности. Он некоторое время стоит без движения с опущенными плечами.

– О господи.

– Я понимаю. – Желудок Ханны скручивает узлом. – Он не знает точно, выдумка это или нет, но то, что она ему об этом говорила, – факт.

– Зачем? – Голос Уилла похож на стон.

– А с какой стати ей было врать Райану?

– Нет, зачем это тебе, Ханна? – Уилл откладывает поварешку в сторону и оборачивается. Лицо бледное, неподвижное. – Зачем ты это делаешь? И почему сейчас?

– Зачем я что делаю?! – восклицает она. – Зачем пытаюсь узнать правду? Невилл умер, Уилл. Умер! И я должна убедиться, что не отправила в тюрьму невинного человека! Неужели ты не понимаешь?

– Я-то понимаю. – Уилл берет себя в руки. Боли в голосе больше нет. Он говорит почти равнодушным тоном, словно объясняя прописные истины ребенку. – Мне кажется, это ты не понимаешь. Разве не видишь, что ты делаешь? Если Невилл не виноват, значит, виноват кто-то другой. Да, Невилл мертв, и ты уже ничего не сможешь изменить. Так почему не оставить это дело в покое?

Ханна смотрит на Уилла так, словно увидела на кухне незнакомца.

– Ты правда хочешь сказать, тебе нет дела до того, что убийца Эйприл, возможно, до сих пор разгуливает на свободе?

– Я говорю, что убийца Эйприл, получивший приговор суда, умер в тюрьме, и что лучше для всех поставить в деле точку. Чего хорошего ты добьешься, находя мотивы там, где их не было, и копаясь в грязи десятилетней давности? Допустим, Эйприл отправила Райану положительный тест на беременность. Ты действительно готова пойти с этим в полицию? Ради чего? Чтобы парень в инвалидной коляске с двумя детьми и женой, которая в нем души не чает, гнил в тюрьме вместо Джона Невилла?

– Я не утверждаю, что это сделал Райан… – запальчиво произносит Ханна, но Уилл ее перебивает:

– Тогда кто? Хью? Эмили? Я?

– Не говори ерунду. Тебя даже в колледже не было в тот день, – огрызается Ханна. – Зато на месте были сотни сотрудников и студентов, которых из-за моих показаний против Невилла следствие не затронуло. Я не могу просто махнуть на это рукой, даже если тебе наплевать на то, что случилось с Эйприл!

Ханна замолкает, стоит, тяжело дыша, придя в ужас от собственных слов. Она понимает, что зашла слишком далеко. Уилл отнюдь не глупец. И Эйприл ему не безразлична. Как и Ханна.

Она ждет, что он бросит ей вызов, обвинит в безответственности. Назовет эгоисткой или упрекнет в том, что позволила Невиллу провести в тюрьме целых десять лет. Так зачем возвращаться к прошлому сейчас? Что изменилось с его смертью?

И у нее не найдется ответа ни на один из этих вопросов.

Однако Уилл молчит. Вообще не открывает рта. Он отворачивается к плите, снова ставит сковороду на огонь и продолжает помешивать заправку.

До

– Она сейчас придет, – сказала Ханна Райану, оторвав взгляд от телефона. Хью сдержал обещание – занял пост в комнате прямо над баром и отправил эсэмэску, когда группа актеров появилась у главного входа. – Будет на месте через пять минут. Кто-нибудь выключите музыку.

«Ты где?» – послала Ханна сообщение Эмили, когда притушили свет.

За барной стойкой засуетились, и секундой позже зазвучала приглушенная мелодия из альбома «Оделэй» Бека. Все замолчали или почти замолчали, если может молчать толпа подвыпивших студентов, собравшихся в небольшом помещении.

– Включите чертов свет! – проворчал кто-то в дальнем углу.

Бармен с добродушной миной покачал головой:

– Не дергайся. Осталось всего пять минут.

Студенты притаились в зеленоватой полутьме, освещаемой только огоньками холодильников за барной стойкой и светом указателей аварийных выходов. Когда скрипнула дверь главного входа, раздался восторженный писк, но на пороге появился всего лишь Хью, торопливо прошептавший: «Это я. Они идут за мной по пятам». Он быстренько присел рядом с Ханной, спрятавшись за столом.

Воцарилась напряженная тишина. Когда телефон Ханны запищал, грянул нервный смех. Сидя на корточках, она неловко достала мобильник, рассчитывая увидеть сообщение от опаздывавшей Эмили.

Ханна не ошиблась. Это была Эмили. Но она не опаздывала.

«Извините. Работа».

Ханна уставилась на экран, испытывая потрясение с примесью ярости. «Извините. Работа» – и это все, что у Эмили нашлось сказать? Экзамены позади, а Эйприл вроде как ее подруга… Впрочем, времени на ответ не осталось. Дверь бара вновь распахнулась, на этот раз настежь, впустив внутрь теплый воздух летнего вечера, и Ханна услышала характерный говорок Эйприл.

– …а я ему говорю, шутка чертовски глупая, меня этим не проймешь… Эй, что с освещением?

– Сюрприз! – прокатился по бару дружный крик. Зажегся свет. Небольшая группа актеров, все еще в сценических костюмах, застыла от удивления. Эйприл восторженно визжала, прижимая ладони