Немая улика - Цинь Мин

– Сам себе ответь на этот вопрос, – пыхтел Хуан, обливаясь потом. – Шуй Лян, вы подозреваетесь в изнасиловании и убийстве пяти женщин. Вы арестованы. Надеемся на ваше сотрудничество со следствием.

Когда женщина, которая все еще громко рыдала и сопротивлялась, услышала это, она затряслась и закричала:

– Вы ошибаетесь! Этого просто не может быть! Невозможно! Как вы смеете обвинять моего мужа?! Вы хоть знаете, кто мой отец? Вас всех уволят!

– Успокойтесь. – Она больше не сопротивлялась, поэтому и я ослабил хватку. – У нас есть доказательства, подтверждающие, что Шуй Лян мог совершить эти преступления. Мы не станем просто так обвинять хорошего человека, но и ни за что не отпустим плохого.

Шуй Лян замолчал. Замотанная в плед женщина, перестав брыкаться, осела на кровати без сил и уставилась на нас заплаканными опухшими глазами.

* * *

Прошло пять часов, а в тускло освещенном кабинете для допросов Шуй Лян так и не произнес ни слова.

Я вышел из комнаты для наблюдения, подошел к двери лаборатории ДНК и закурил, дожидаясь результатов сравнительного анализа. Наконец дверь открылась и, глядя в мои полные нетерпения глаза, наставник с улыбкой спросил:

– Очень интересно?.. Все верно, это он.

Мое лицо сияло, когда я вернулся в комнату для допросов с результатами в руках. В коридоре до этого я слышал, как кто-то громко кричал: оказалось, что тестя Шуй Ляна госпитализировали с инсультом, после того как он узнал о задержании зятя, и скандальный адвокат кричал, требуя привлечь нас к ответственности. Но он не знал, что доказательств, которые были у меня на руках, достаточно, чтобы его заткнуть.

– Знаешь, что это такое? – Я захлопнул дверь и бросил папку с результатами на стул. – Результаты сравнительного анализа ДНК. Думаешь, сможешь так просто избежать наказания за пять убийств?

Уголки рта Шуй Ляна дернулись, но через мгновение он вернул себе прежнее спокойствие и лишь слегка поменял позу, в которой сидел на стуле.

– Раз уж не хочешь говорить ты, то за тебя это сделаю я. Ты начал убивать людей в девятнадцать лет и продолжал до двадцати трех. Свои преступления ты совершал в городе Юньтай, в уездах Юнь и Лунду. Ничего сложного: затаиться в укромном месте и высматривать симпатичных одиноких девушек, после чего дождаться удобного случая, схватить их, связать, изнасиловать, а потом убить. Вероятно, ты даже не догадываешься, что твоя особая манера завязывания узлов стала для нас путеводной звездой на пути к тебе…

Шуй Лян несколько раз подряд нервно зажмурился, после чего шмыгнул носом.

Я продолжил:

– У тебя были проблемы с эякуляцией; она была ретроградной, поэтому мы никак не могли тебя поймать. Ты успокоился, когда встретил свою жену, и перестал совершать убийства. Благодаря ее богатству твоя жизнь значительно улучшилась; ко всему прочему она еще и хороша собой, поэтому тебе хотелось забыть о своем греховном прошлом. Но ты не знал, что больше не можешь себя контролировать.

Губы Шуй Ляна снова задрожали.

Я начал приближаться к кульминации:

– Когда твоя жена забеременела и тебе пришлось воздерживаться, желание совершить еще одно преступление нарастало – и ты не мог противиться этому искушению. Как всегда, связал жертве руки своим привычным узлом, но, к нашему счастью, внутри убитой остались следы твоей спермы. Ты ведь думал, что и в этот раз все обойдется, но тебе даже было невдомек, что ты оставил неопровержимое доказательство своей вины! Скажи, тебя по ночам не мучают кошмары? Помнишь ли ты лица девушек, которых так жестоко убил? Они, между прочим, были такими же живыми людьми, как твоя жена!

Дрожащими руками Шуй Лян взял стакан воды, но не сумел сделать и глотка.

– Хватит! Хватит… это я сделал. Давайте, расстреляйте меня.

– Не смей сомневаться в нашей полиции! – заорал начальник Хуан. – Ты можешь скрываться от нас какое-то время, но не всю жизнь! Я повторю, тебя схватили не просто так, у нас есть основания! Думаешь, мертвые не могут говорить?.. Мы прислушиваемся к безмолвным показаниям. Идеальных преступлений не существует, даже если у тебя прекрасное чутье и врожденные способности. Раз уж ты совершил преступление, будь добр понести суровое наказание!

Шуй Лян опустил голову и снова замолчал.

Я не стал слушать весь допрос. Достал мобильный и набрал Линдан:

– Убийца твоей младшей сестры признался. Криминальная полиция Юньтая справилась.

В трубке повисло долгое молчание, сменившееся рыданиями.

* * *

– Помнишь, во время ареста Шуй Лян два раза выкрикнул слово «бадья»? – спросил я Хуана.

Начальник кивнул:

– Припоминаю. Я тогда сконцентрировался на задержании, не до бадьи было…

– Никогда не поздно провести обыск, – сказал я. – Нужен ордер.

…Дверь нам снова открыла та же самая домработница с тем же самым выражением ужаса на лице. Она наблюдала, как мы, держа чемоданчики, все вместе заходим внутрь. Осмотрели ванну и раковины, потом перешли в кухню и во двор в поисках всего, что можно было назвать «бадьей», и даже использовали тетраметилбензидин для поиска скрытой крови, но, к сожалению, ничего не нашли.

Вдруг меня осенило: это же двухэтажная вилла! На втором этаже наверняка тоже есть ванная комната.

Я поднялся на второй этаж и зашел в спальню. В розовом свете мелькнула длинноволосая фигура. От неожиданности я испугался и чуть не выронил свой чемоданчик.

Молодая женщина расчесывала волосы у туалетного столика.

– Прошу вас сотрудничать со следствием. – Я знал, на что способна эта особа, поэтому сразу же предъявил ордер.

Молодая жена медленно повернула голову, продолжая красить губы. На ее лице не осталось и следа прежней истерики. Сейчас она выглядела совсем иначе. Почему-то ее бледное лицо наводило на меня жуть.

– Начальник отделения Цинь Мин, конечно, я буду сотрудничать с вами, – шепнула она почти мне на ухо, грациозно подойдя вплотную. – Я обязательно хорошенько посотрудничаю со всеми вами…

Договорив, женщина исчезла в темноте коридора второго этажа.

Пришла моя очередь не понимать, что происходит.

Откуда она узнала мое имя? Должность? Что она задумала?

Эилог. Часть вторая

«Имя похоти»

Так между желанием и удовлетворением протекает всякая человеческая жизнь. Желание по своей природе – страдание; удовлетворение скоро насыщает, цель оказывается призрачной, обладание лишает прелести, в новой форме появляются опять желание и потребность, а если нет – наступает пустота и скука, борьба с которыми так же мучительна, как и с нуждой.

Артур Шопенгауэр

Меня зовут Шуй Лян. Двадцать семь лет. Безработный. Правда, это