Черная акула - Иван Сербин

— Вот и все, — спокойно улыбнулся Саликов. — Завтра обнаружится, что сейф в кабинете Максима Леонидовича пытались взломать, а Алексей Николаевич Семенов подвергся нападению прямо в больнице и только по чистой случайности остался жив. Проскурин прищурился.

— Ну, а если вы изначально не собирались продавать технику, тогда на кой черт все это: пожар, взрыв поезда, мы, документы, которые вы нам, как выяснилось, подсунули, вся эта бодяга с Алексеем? Зачем вообще понадобилось похищать самолеты и танки?

— Щукин совершил ряд ошибок, как я уже говорил, — пояснил Саликов. — Не сегодня-завтра Петр Иванович вылетит из мягкого кресла, а следом скорее всего полетим и мы. Меня, как и вас, Валерий Викторович, вовсе не прельщает перспектива коротать остаток дней своих где-нибудь на краю света. В моем возрасте сложно менять устоявшиеся привычки. И я не собираюсь делать этого только потому, что так решил какой-то чинуша. Пусть даже очень большого ранга. Хочется спокойно дожить свой век в маленькой стране, власти которой не ставят себя выше закона и лояльны к людям, имеющим крупную сумму на текущем счете в местном банке.

— Насколько я понял, самолеты вы взрываете, танки тоже.

— Все правильно, — подтвердил Саликов.

— Тогда откуда появится эта самая «крупная сумма»?

— Хороший вопрос. Что называется, по существу. В наши планы не входит объяснение реальной подоплеки этой истории кому бы то ни было, однако нет смысла держать ее в секрете от вас. Когда бы операция с самолетами и бронетехникой завершилась благополучно, — а это, поверьте мне, можно было устроить достаточно легко, — нам перепали бы только крохи, несмотря на то, что практически всю работу проделали именно мы, я и Борис Львович. И основной риск, кстати, тоже лежал на нас. Как вы понимаете, остаток жизни я провел бы в страхе из-за того, что правда данной операции когда-нибудь раскроется. Поймите меня правильно: я боюсь не правосудия, — глупо бояться того, чего нет, — а людей, наделенных достаточной властью, чтобы использовать в собственных целях созданный ими же кастет, который мы все по какой-то нелепейшей причине упрямо именуем сводом законов. Для подобного страха у меня есть тысячи оснований. Например, понадобится устроить громкий процесс, дабы спустить на тормозах свои собственные не слишком благопристойные дела. Или определенному лицу в преддверии выборов захочется повысить общественный рейтинг. Поверьте, подобные вещи случаются сплошь и рядом. История с похищением самолетов и бронетехники способна вызвать достаточно большой резонанс.

— Это верно, — буркнул Максим.

— К тому моменту ни я, ни Борис Львович, ни Петр Иванович, никто из людей, так или иначе причастных к данной операции, уже не имел бы какого-либо веса. Нас использовали бы в качестве мальчиков для битья. Щукину скорее всего позволили бы выйти сухим из воды, а вот мне — нет. Вздумай я сказать хоть слово в свою защиту, и меня тут же упекут в тюрьму или психиатрическую клинику. А кого обрадует общество заключенных, равно как и веселая компания слюнявых идиотов?