Безмолвный пациент: комплект из 3 психологических триллеров - Алекс Михаэлидес

подсказок в бардачке, багажнике, под сиденьем или в гнезде кукушки. Возможность развития подобного сценария – одна на миллион. Я не подозревал Милу. Не предполагал, что молоденькая, в чем-то наивная девчонка со своими тараканами в голове способна на похищение ребенка. Изначально у следствия было много версий. Побег из дома, выкуп, педофилы, торговля детьми, органами. Каждая из них казалась вполне реалистичной. Глупо. В случае с Кирилловым я ни на минуту не сомневался, что всему виной его любовные похождения. В своем мне потребовалось найти неопровержимое доказательство, прежде чем понять.

И все же, если отбросить самокопание… Мила просила о помощи. Я отказал, даже слушать не стал. Был ли у нее выбор? Наверное, нет. Поэтому она подкинула телефон, хотела, чтобы я понял. Помог не только своему ребенку, но и ей. И даже сейчас она нашла меня, вытащила из психушки все за тем же. Только теперь обстоятельства другие. На кону стоит жизнь не Люси, а Ники, и я понятия не имею, как смогу помочь монстру, скрывающемуся под видом этой красивой девушки.

Глава 24

Не был готов

Свет ослепляет. Слишком ярко, неестественно, к тому же сейчас должна быть ночь. Прожектор. Точно, Мельник двери открыла, с соседнего гаража светит. Думал, объявится раньше, который час здесь сижу. С другой стороны, я успел просмотреть все свои записи и набросать план без ее ехидных подколов. Даже забавно, не знаю, как мне на нее реагировать. Любое открывшееся воспоминание вносит свои коррективы, хорошо, что подробности нашей с ней интимной жизни пока заперты под семью замками.

– Нашел то, что искал? – издевается. Прийти сюда изначально было ее идеей. Я даже не понимал, куда она меня притащила и что я должен делать. Сказка выходит, пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что. И как ни парадоксально, вопрос верный, я действительно нашел то, что искал. Она заставляет меня вспоминать. Само по себе это хорошо, я давно пытаюсь собрать эту мозаику. Проблема в другом: из-за ее игр мы теряем время. С Люсей я не успел. Должно быть, Ника находится в том же положении. С каждым днем шансы найти девочку живой все меньше.

– Для чего все это? Ты же знаешь, где ребенок. С самого начала знала, – смотрю на нее. Кукла фарфоровая, ни одна жилка на лице не дрогнула. – Если действительно хотела помочь, почему не рассказала все Афанасьеву?

Начинаю осознавать, что подкинутый телефон мог быть не подсказкой. Провокация, чтобы я был хорошим мальчиком. Сейчас она делает то же самое, что и пять лет назад. Заставляет играть по правилам, которые заведомо мне неизвестны. В любом случае я в скверной позиции. Какие бы цели ни преследовала эта девушка-монстр, она прекрасно понимает, что нужна мне, поэтому может вить из меня веревки, как ей вздумается.

– Так и будешь молчать?

– Считай себя особенным, Макаров. – Как кошка, подходит. Красивая, чертовка. Каждое движение быстрое, грациозное, легкое. Привыкла держать свою добычу в когтях. Но она забывается. Если раньше она вызывала во мне интерес, теперь, кроме ненависти, ничего нет. Возможно, где-то очень глубоко мне ее жаль. Она не выбирала такой судьбы, как и не выбирал мой галчонок. Но мой ребенок мертв. Погиб из-за нее…

Проводит по моей щеке пальцем, заигрывает. Чего добивается? Убить готов, сама знает, но продолжает провоцировать. Не боится. Инстинкт самосохранения напрочь отсутствует.

– Еще раз так сделаешь… – За запястье хватаю так, что у самого пальцы хрустнули, а она даже не пискнула. В глаза смотрит, улыбка превратилась в оскал. Впервые вижу в этой женщине чудовище.

– Еще раз так сделаю, и что тогда? – с усмешкой уточняет она. Взгляд до дрожи пробирает. Она не человек, еще никогда не был в этом так уверен. – Что тогда, Макаров? Убьешь? Ты забыл, я уже мертва.

– Покажи мне свое обличье. – Странная просьба. Я понятия не имею, на что подписываюсь. Инструкции к этим тварям не прилагается. Рискую, но мне необходимо увидеть. Гроб Люськи был пустым, значит, она теперь одна из них. Хочу… Нет, не хочу. Должен быть готовым к тому, что увижу в их логове.

– Значит, хочешь увидеть чудовище? Странные сексуальные фантазии, не находишь? – опять издевается. Глазками хлопает, девочку из себя корчит. – Если тебе от этого станет легче, хорошо. Я исполню твое желание.

Смеется, пару шагов назад делает. Черты лица смазываются, кожа покрывается чем-то твердым, напоминающим хитиновый покров членистоногих серо-землистого цвета. Дыхание перехватывает. Запах. Резкий, так, что начинает кружиться голова. Странно, всегда считал, что от чудовищ должно пахнуть чем-то наподобие желчи или гнили. Но нет, приятный аромат. Похожий на духи или… Цветы. Это точно цветы. Кажется, она стала больше, выше меня на голову или две. Длинные конечности, когти… Мне нехорошо. Тошнит, звон в ушах. Хочу посмотреть ей в глаза. Не выходит. Сознание начинает плыть. Не могу сосредоточиться. В глазах темнеет. Звон усиливается. Как мальчишка, испуганный, зажимаюсь в угол. Хочу, чтоб это прекратилось. Хватит… Хватит. Хватит!

Пустота, перед глазами все белое. Не понимаю. Где я, черт возьми! Стена. Выцарапанная картинка. Восьмой изолятор? Не может быть. Я схожу с ума. Неужели все это происходило в моей голове? Я не покидал психушку? Мельник, которая на самом деле Мила, отель, разговор с женой, телефон и превращение в дионею… Нет, не может быть. Или я настолько болен, что не способен отличить реальный мир от фантазии?

Детский смех. Галчонок? Она вернулась! Поднимаюсь по стене. Трава под ногами, теплый ветер… Нет, это точно не больница. Я отключился в гараже. Это сон или нечто подобное. Я уже давно на ногах, усталость взяла верх, выключила мозг.

Иду на звук. Зеленая поляна, ручей. Узнаю это место. Деревня Петрово, Калужская область. Мы ездили сюда, когда дочери исполнилось четыре годика. Люська весь день носилась по музею, разглядывала народные избы, юрты, испробовала на себе почти все виды народного мастерства. А после мы устроили пикник, ели бутерброды с сосисками и запивали все это газировкой. Из-за эмоционального перенапряжения разум перенес меня в один из самых приятных дней, когда наша семья была вместе. А вот и мои девочки, Аленка сидит на покрывале, спиной повернулась, и дочка, совсем еще малютка. На траве развалилась с любимой игрушкой в обнимку. Я уже и забыл, что раньше у нее волосики вились. Мы все гадали, в кого она у нас такая кудрявая, а через год постригли ее. Завитушки так и не появились. Я уже тогда понял, что