Безмолвный пациент: комплект из 3 психологических триллеров - Алекс Михаэлидес

– Алина, можно? – заглянул он, зачем-то приглаживая волосы.

– Заходи, чайник десять минут назад вскипел, – ответила она. – Бутерброды принес? – Афанасьев молча поставил пакет на стол. – Что за дело? Утопленница твоя?

– Откуда знаешь? – удивился Роман.

– Какие еще у тебя дела могут быть, Афанасьев? Сразу поняла, что ты от меня не отстанешь, как только в вашем расследовании всплыл неопознанный труп пятилетней давности. Все ждала, пока наберешь, – хмыкнула Алина, разбирая пакет. – Но сначала поедим. Умираю с голода. Конфеты «вишня с коньяком»? Вечер намечается томным, – рассмеялась она. – Давай садись, сейчас приготовим.

– Ну Шурик, получит у меня, – пробубнил Афанасьев себе под нос.

– Значит, младшего лейтенанта в магазин отправил? – поддела судмедэксперт, нарезая скальпелем идеально ровные кусочки колбасы.

– Лейтенант уже, – довольно поправил Роман. – Способный паренек, далеко пойдет.

– Как быстро растут чужие дети, – Алина покачала ярко-розовой головой, подкладывая ему бутерброд. – Давай рассказывай, зачем черт старого принес в мое царство мертвых? Ладно, шучу. Посмотрела я твое дело. На первый взгляд ничего интересного нет. Рефлекторный тип утопления, называется также синкопальный. Обусловлен одновременным прекращением дыхательной и сердечной функции при внезапном попадании человека в экстремальные условия. Этот тип утопления может развиться при воздействии воды, низких температур на рецепторный аппарат кожных покровов, гортани, глотки. Что не противоречит версии следствия. Неизвестная упала в реку. Осень, холодно, вывод сам напрашивается. Следы борьбы в отчете не указаны, как и синяки на теле. Видимых причин полагать, что это убийство, не было. Рефлекторный тип наблюдается в среднем в десяти процентах всех случаев утопления. Не самый распространенный, но тем не менее.

– Значит, ничего, – вздохнул Афанасьев, доедая бутерброд.

– Чем ты слушаешь, я же сказала в самом начале: на первый взгляд, – озорно хмыкнула Алина. – Причина смерти подогнана под версию следствия. Видишь ли, в чем дело. Рефлекторный тип утопления возможен не только при воздействии низких температур, но и при сильном испуге. Особенно это распространено у молодых эмоциональных женщин.

– Любой мог испугаться. Сложно сохранять спокойствие, падая в ледяную воду.

– Разумеется, судмедэксперт, проводивший вскрытие, тоже так решил, но материал на анализ все же отправил. В легких вода пресная, хлорированная, из-под крана. Девушка уже была мертва, когда попала в реку. Среда не совпадает. Это убийство, Афанасьев. А вот радоваться этому или нет, решать тебе.

– Почему на это не обратили внимания? Сизов, твою налево! Та еще гниль…

– Это не ко мне вопрос. Могу только предположить. Результаты анализов пришли, когда дело уже было закрыто. Девушку никто не искал, личность не установили. Висяки никому не нужны. Еще бутерброд?

– Нет, спасибо, – мотнул головой Роман. – Значит, убийство… Необходимо разрешение на эксгумацию, я оформлю бумаги. Но умоляю, вскрытие проведешь сама.

– С этим проблемка. Утопленницу не хоронили, ее кремировали. Приказ поступил сверху. Без тела и только на основании проб воды дело не возобновить. Мало ли что в наших реках плавает, все можно списать на сливы канализации. Где наша красавица попала в воду – доподлинно неизвестно, рядом могла находиться труба. Чисто теоретически такой вариант возможен, практически – нет. В таком случае она должна была утонуть именно в этой самой трубе. Так что повесить очередное вскрытие трупа на меня у тебя не выйдет, извиняй.

– Вот же нелегкая, – пробубнил Афанасьев. – Есть какой-то вариант, как можно узнать, было ли у девушки генетическое заболевание? Может быть, остался какой-то биоматериал. У вас же должны храниться образцы. Очень нужно, Алина, выручай.

– По закону образцы хранятся год. Но если очень повезет… В нашей работе бывают случаи, когда их забывают утилизировать. Я постараюсь узнать, но обещать ничего не могу.

– Алинка, ты моя умница, – улыбнулся следак, потянувшись еще за одним бутербродом.

– Знаю, Афанасьев, – рассмеялась судмедэксперт, встряхнув розовой копной. – А ты мой вечный должник. Угораздило по молодости дело с тобой вести!

Глава 26

Страна оз

После уютной квартиры в гостиницу возвращаться совершенно не хочется. Глупая мысль промелькнула переехать наглым образом домой, пока жены нет. Хорошая еда, кровать, ванна. Но нет. Мельник в покое не оставит. Стоит только представить ее на Аленкиной кухне или в спальне – в дрожь бросает. К тому же Афанасьев – опытный следак. Думаю, после моего побега он первым делом бросился сюда. Несуразица выходит. Сам себя веду как преступник, прячусь, ворую симки у ребенка. И что после этого всего окружающие думать должны? Все глубже и глубже зарываюсь. Как потом выкарабкиваться? Проблем не оберешься, и это еще при положительном исходе. Если в живых останусь, в чем уверенность с каждым днем тает, как снег на ладонях.

Да, действительно снег… Первый снег, в этом году слишком рано. Языком, как в детстве, ловлю. Я люблю зиму, особенно первые деньки, когда деревья покрываются серебром, а замерзшая трава хрустит под ногами. Красиво, в чем-то сказочно. Не то, что потом наступает. Грязь, слякоть, реагенты под ногами, так что обуви на один сезон с трудом хватает. Но сейчас как-то неправильно это. Деревья еще желтые стоят, листва не везде опала. Пять лет назад в это время погода была теплее. В каких условиях эти твари содержат Нику, остается лишь предполагать. Такая погода особенно опасна для ребенка. Простуда скосить может, разумеется, если она все еще человек… Мы уже потратили слишком много времени и продолжаем тратить. Остается только надеяться на лучшее. Что ж, у нас всегда так: Contra spem spero – без надежды надеюсь.

– Где тебя носит?! Ты должен был оставаться в отеле. Какого черта, Макаров? – А я едва дверь в номер успел открыть. Забавно, жена за всю нашу совместную жизнь ни одного скандала мне не устроила. Обижалась, да, злилась, бывало. Но чтобы разбор полетов, не было такого. И что эта девчонка себе позволяет? – К Аленке своей ненаглядной опять бегал? Приласкала на этот раз?

– Тебя не касается, – огрызаюсь. Я и забыл, что она не знает, что Алена из города уехала. Пусть так и остается. Непонятно, какую игру ведет эта женщина. Чем моя семья дальше от всего этого кошмара, тем лучше для них и меня.

– Ошибаешься, Макаров. Пока мы вместе…

– Мы работаем вместе. Вынужденно, – перебиваю я, крепко хватая ее за руку. Это существо выводит из равновесия, злит. Нет, бесит… Не знаю, сколько еще продержусь. Не могу и пяти минут спокойно находиться с ней в одном помещении. – Мы не вместе, раз и навсегда уясни это! Поняла меня?!

– Ты себя убеждаешь или меня? – Улыбается своей ехидной улыбкой. Нарочно выводит. Провоцирует. – Ты же меня хочешь, Макаров. Я