Тайная академия слуг - Ким Иын

Эпилог

Может, эпоха и закончилась, но для людей вокруг жизнь шла своим чередом – их собственные истории просто продолжались.

Сколько же времени прошло с тех пор, как Хан Соджон сожгла тот дом и заперла Чон Гымхи в психиатрической больнице?..

* * *

Детектив Ма Чонсик все никак не мог забыть этот странный случай об исчезновении, в котором у него не было ни четких зацепок, ни открытого дела – ровным счетом ничего. Он допросил тех, кто пропал и в одночасье вернулся, словно ничего не произошло, как Ким Хиён и О Юнджу. И продолжал следить за ними.

Общей чертой было то, что у них у всех остались одни и те же воспоминания о том времени, когда они числились пропавшими, – все как один заявляли, что уехали за границу и работали там на ферме. Красивые широкие поля, коровы, свиньи, овцы, запах навоза, туман над водой, рассвет… Даже Майкл, который напивался и бил свою жену, – все рассказы совпадали вплоть до деталей.

Но вдруг один из них, рассказывая о ферме, неожиданно упомянул некую Академию. В сбивчивом рассказе то и дело слышались странные, не имеющие никакого отношения к ферме слова – «комендант», «позорный столб» и прочие.

Ма Чонсик был сбит с толку. Одновременное исчезновение нескольких человек, их рассказы о программе работы за границей, «Солаз» из показаний О Юнджу, и вот теперь – Академия… Что же это такое? Где они находились все это время на самом деле? Неужели где-то на территории курорта «Солаз» есть место, называемое Академией?

У него ныло в затылке. Одно было ясно: где бы ни находилась эта Академия – или ферма, – это место старательно охраняли от посторонних лиц. Стоило ему подойти к нему, как что-то обязательно происходило с его сыном. Это явно было предупреждением: «Лучше не суйся в это дело и не пытайся тут что-то разнюхать».

Он и рад был бы продолжить расследование, но у него закончились все зацепки. Несколько молодых людей исчезли, а затем снова появились – что же здесь такого? В этом было сложно усмотреть следы преступления. У него не было никаких оснований для получения ордера на обыск или арест. Следователь словно был в тумане – и стоило ему зайти вглубь этого тумана, как что-то невидимое начинало ему угрожать и обещало принести большие неприятности. Нельзя было рисковать здоровьем своего сынишки.

«Ладно, пора с этим завязывать. В конце концов, все пропавшие вернулись живыми и невредимыми – значит, и мне стоит забыть об этой чертовщине. Мне и так хватает забот. Нужно достойно вырастить Гиёна – а для этого изо всех сил держаться за свою работу, пусть даже с такой мизерной зарплатой. Произойди что-то со мной или с сыном – и все будет кончено». – Так он решил для себя – забыть это дело и вернуться к рутине своей повседневной жизни.

Но по ночам ему снова и снова снился один и тот же сон – вероятно, это говорило его подсознание, убежденное, что что-то тут нечисто.

Во сне Чонсик видел ту ферму, «Солаз», – ту самую, куда он попросил поехать почти незнакомого человека, мобилизировав все свои связи. И почему он так зациклился на ней, что даже во сне она его не отпускала?

Во сне следователь пробирался на ферму. Он двигался с ловкостью опытного детектива, прячась и осматривая окрестности, будто внутри скрывался какой-то секрет. Но его заметил хозяин. Черт возьми… Ма Чонсик от удивления резко развернулся и бросился бежать. Даже во сне его охватывал страх – вдруг, если его поймают, они что-то сделают с Гиёном? Он мчался изо всех сил, но хозяин фермы, осыпая его проклятиями, неизменно догонял – и выплескивал на него ведро страусиного дерьма. По всей ферме бегали и истошно орали, гадя повсюду, как минимум тысяча страусов.

– Ох, ну и ну…

Ма Чонсик, на голову которого во сне обрушивался поток страусиного дерьма, всегда просыпался в испуге. Этот сон повторялся снова и снова. Он чувствовал, что его постоянно удерживает какая-то неведомая сила, когда он оказывался так близок к разгадке. «Здесь явно скрывается нечто большее, чем простое исчезновение нескольких людей. Ну что ж, выбора нет…»

Ма Чонсик резко скинул с себя одеяло и встал. Еще раз. Последний.

На этот раз он никому ничего не сказал и не сообщил, куда направляется. Тихо, в одиночку, отправился к станции Ёнмун. Следователь был уверен, что именно там находятся все ключи к разгадке. Но сейчас он не ставил перед собой цель обязательно найти доказательства или раскрыть какое-то крупное дело. Ему просто нужно было оправдание для самого себя. Возможность сказать себе: «Я сделал все, что мог».

Чонсик приехал в роскошный курорт «Солаз» – и сразу направился на гольф-поле. Пересек его и вошел в кипарисы. Протискиваясь сквозь густые ветки деревьев, он с трудом продвигался вперед. Как и в прошлый раз, его крупное телосложение мешало ему, и Чонсик застревал, натужно кряхтя.

Он направился туда, где в прошлый раз у стены, примыкающей к горе Ёнмун, увидел нечто похожее на дверь. Теперь следователь совершенно ясно увидел, что это она и есть.

И вот наконец он оказался перед дверью. Какое-то время просто стоял перед ней и поглядывал на телефон – не раздастся ли звонок? Но на этот раз телефон молчал.

Чонсик снова пристально посмотрел на массивную металлическую дверь. Он и представить не мог, что скрывается за ней. Что ж, выход только один – войти в нее и самому проверить.

На двери был установлен сканер отпечатков пальцев. «Черт… Что делать?» Ма Чонсик на мгновение замешкался – а затем безо всякой мысли просто приложил свой палец. Ничего не произошло. Разве обычно в таких устройствах, стоит кому-то, кроме авторизованных сотрудников, приложить свой палец, не загорается красный свет, предупреждающий об ошибке считывания? На всякий случай он потянул дверь – и она поддалась! Вот так просто взяла и открылась ему навстречу…

Тусклый длинный коридор. Приглушенный свет. Больше ничего не было видно. Ма Чонсик зашагал вглубь коридора. Каждый раз он вздрагивал от эха собственных шагов. Стены были холодными, а воздух казался тяжелым.

В конце коридора виднелся лифт. Единственная кнопка – вниз. Стоит ли заходить в него в одиночку? Хоть он оказался в странной ситуации, но, с другой стороны, ему ничего не угрожало напрямую – так что и подкрепление он запросить не мог. Ма Чонсик решил спуститься на лифте.

Лифт остановился примерно на уровне минус третьего этажа.