Эхо разрушенных судеб... - Юлия Иванина

Аня не стала уточнять, что воспоминания пришли к соседу во сне. Тогда у Влада был хороший шанс соскочить. А так он перестал отрицать.

И тут, к своему удивлению, она поняла, что мама молчит и не задаёт никаких вопросов. А это значит, что и она всё знала. Нет, не может быть. Мама не могла бы молчать о таком. Или могла? Откуда ей было знать, на что способна мать ради защиты своего ребёнка. Неужели она сама не скрыла бы ото всех правду? Но ответа не было. Возможно, он появится только тогда, когда у неё будут свои дети.

- Ты знала, - сказала Аня, повернувшись к матери. – Знала, что он видел, как насиловали Машу.

Она не обвиняла маму, просто констатировала этот ужасный факт. И снова в её голове рушились все представления и прежний мир. Она даже помыслить не могла, что родные скрывают такие мрачные тайны.

- А ты думаешь, почему я молчала об убийстве твоего отца? – горько, но спокойно поинтересовалась Людмила Сергеевна. – Мне очень чётко дали понять, что если я сунусь в милицию, то мне там не только не помогут, но и обвинят моего сына в изнасиловании. Ни он сам, ни его сын не пострадают. Только мы. А я не могла потерять ещё и сына…

Её голос дрожал, но она не плакала. А Аня чувствовала, как её собственные глаза щипают от подступающих слёз. У мамы был выбор, но могла ли она поступить по-другому, ради призрачной надежды на справедливость? Скорее всего, нет. Ведь у того человека была власть и связи, а у них не было ничего, кроме осколков привычной жизни.

- Кто это был, мам? – спросила Аня. – Кому отец перешёл дорогу? Из рассказа Шевченко я поняла, что он был каким-то начальником в милиции.

- Не говори ей! – вмешался Влад.

- Я правда не понимаю, зачем из этого делать тайну? Всё давно в прошлом, твоя причастность для нас тоже не секрет. Я не прошу объявить об этом на весь мир. Я прошу ответа для себя…

- Или для соседа, - недобро усмехнулся брат.

Аня едва не зарычала от раздражения на бестолковое упрямство брата.

- Даже если и так, - с вызовом ответила она, - то что? Разве брат не заслуживает узнать, кто, пускай и косвенно, виноват в смерти его сестры? Я надеюсь, что мои братья попытались бы выяснить причину, если бы я решила утопиться. А не отмахнулись от воспоминаний обо мне, после того как для приличия погоревали.

Мама поражённо ахнула:

- Аня, что ты такое говоришь?! Сплюнь!

- Мам, я не суеверная. Да и делать с собой ничего не собираюсь.

Мама только обречённо махнула рукой. Чай давно у всех остыл, к нему так никто и не притронулся после начала разговора. Наверное, у каждого из них этот непростой разговор осёл неприятным привкусом во рту. Такое ни одним чаем не запить. Но замалчивать больше нельзя, нужно всё до конца выяснить. Не за этим ли она сюда ехала? Мама немного нервничает, но в целом реагирует спокойно.

- Влад, - обратилась к нему Аня, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, - пойми, пожалуйста, ни одна женщина не виновата в том, что её насилуют…

- Я никогда так не думал! – ощетинился брат. – Я просто знаю, что Машка крутила с Мурзой, у которого в тот момент была девушка, а ещё и Рыжему глазки строила…

- Но разве это повод так с ней поступать? А думал ли ты о том, что всё могло быть по-другому? Что со Славкой у них была любовь, а твой Рыжий просто не мог смириться с тем, что она с другим, вот и напридумывал себе чего-то.

- Ты просто не видела, что творилось тогда с Викой, когда мы увидели их вместе с Мурзой! Ты не видела, как она беззвучно выла, как её чуть не вывернуло. Врагу такого не пожелаешь.

- Так почему Вика сама не разобралась с ними? Я знаю, что ей было больно и обидно, но это не давало ей права натравливать похотливого козла на бедную девушку!

- Она никого не натравливала! Просто сказала, что сама поговорит с Мурзой, а он пускай немного пристыдит Машку. Но я не думал, что всё закончится так…

Аня пыталась понять его точку зрения, но не могла. Всё, что он говорил, было пустым и бессмысленным. Не было ни капли здравого смысла в их поступках и рассуждениях. Даже то, что они были совсем молодыми и глупыми, не оправдывало их.

- Но почему ты стоял и смотрел на то, как её насиловали?!

Влад недовольно поморщился:

- Раздули из мухи слона. Что батя тогда, что ты сейчас!

Аня попыталась набрать в грудь воздуха, но он стал густым и будто не пригодным для дыхания.

- Подумаешь, душнул её пару раз. Но мне кажется, ей даже понравилось…

Девушка вскочила со своего места и, опершись о столешницу руками, нависла над братом:

- Да ты больной извращенец!

В его карих глазах полыхнула такая злоба, что, будь Аня немного пугливей, она бы отступила. Но она только крепче сжала зубы и, не моргая, уставилась на брата с не меньшей яростью. Она отказывалась понимать и принимать его точку зрения, и готова была орать до хрипоты, только чтобы он понял, что так нельзя.

- Аня! – вскричала мама, хватая её за руку. – Прекрати немедленно! Ты совсем голову потеряла из-за этой чепухи!

Девушка недоверчиво обернулась к маме.

- По-твоему, убийство отца – это чепуха? А может чепуха то, что твой сын наблюдал за насилием со стороны и даже пальцем не пошевелил, чтобы это прекратить? Или чепуха то, что после этого, как Влад сказал, «ненасилия», девушка утопилась в реке?

Брат попытался её перебить, но она не позволила ему этого сделать:

- И прежде чем ты снова возразишь, дослушай до конца: да, Маша утопилась в реке, её нашли недалеко от пляжа, который возле нашего дома, а потом похоронили в Черемхово на старом кладбище, скрыв её смерть от семьи и всех остальных. Она никогда никуда не уезжала, она решила проблему по-другому – глупо и эгоистично. Но судить я её не буду. Я не знаю, как она пыталась справиться со всем, не знаю, была ли у неё поддержка родных, когда по посёлку поползли слухи.