Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

И снова одобрительный жест. Словно он понимал мое упрямство и даже оценил его.

– Я хочу, чтобы вы составили мне компанию, Грета. Кое-кто хочет с вами пообщаться. У меня прямо здесь припаркована машина.

Тот факт, что он знал мое имя, в очередной раз придал ситуации ореол сюрреалистичности, что уже начинало меня раздражать. Он произнес это предложение абсолютно спокойно, словно не видел никаких логических причин, чтобы я могла бы сопротивляться.

– Конечно, чувак. Делать мне больше нечего, чем садиться в машину к какому-то мутному парню, которого не знаю, в городе, где я не живу. Что же может пойти не так?

Аргентинец сделал шаг назад. Будто, несмотря ни на что, решил освободить мне немного места, чтобы я подумала над его вопросом.

Этот тип совсем не показался мне безобидным. Его манера держаться и взгляд были красноречивее слов. Он улыбался, словно шакал, будто пытаясь завоевать мое доверие, но в то же время прикидывая, сколько времени он потратит, чтобы сожрать меня до последней косточки, если хорошенько постарается. Зонтик он держал с тем же безразличием, что подавляющий протесты полицейский – дубинку.

– В ваших интересах – поехать, Грета.

Я отвела взгляд в сторону, словно мне надоели его разговор и компания.

– Простите, товарищ, но я с вами никуда не поеду. Если вы хотите мне что-то сказать, то сделайте это прямо сейчас или убирайтесь.

Не знаю, удалось ли мне скрыть свое нетерпение, но, похоже, аргентинец испытывал то же самое, потому что в ответ лишь тихо хихикнул и провел ногтем мизинца по зубам, словно выковыривая оттуда кусочек мяса своей последней жертвы, застрявший там во время обеда. Закончив изучать зубы, он повернулся в сторону и сплюнул.

– Эй, красотка. Сеньор Сарасола не любит, когда его заставляют ждать.

А вот упоминание этой фамилии на этот раз уж точно заставило меня максимально насторожиться.

Довольный эффектом, который произвели на меня его слова, аргентинец ушел, даже не удосужившись посмотреть, последую я за ним или нет. Он понимал, что ему не нужно этого делать, и это больше всего бесило.

Сарасола. Сам Карлос Сарасола.

Я пробормотала себе под нос ругательство, за что была удостоена укоризненного взгляда со стороны парочки туристов. Затем я еще раз окинула взглядом построенную у моих ног комнату с ее немыми, лишенными всякого смысла книжными полками, словно надеясь найти на них ответы на свои вопросы.

Наконец, не имея ни сил, ни желания делать что-то еще, я бросилась вслед за этим мужчиной.

18

– Мать твою! Вали с дороги, идиот! Езжай, езжай!

Оскорбления и проклятия бурными потоками лились изо рта аргентинца. Мужчина вел свой старенький «Сеат» с невероятной и, очевидно, излишней агрессией. Вены у него на шее вздулись, словно с ним вот-вот случится инсульт, и он перестраивал машину из ряда в ряд, угрожая гудками всем окружавшим водителям и пешеходам, осмелившимся оказаться у него на пути, и ускоряясь на светофорах на желтый, будто это было вопросом жизни и смерти.

– Да твою ж мать! Ты что, не видишь, что у меня преимущество, мудак?

Я вцепилась в подлокотник: это создавало иллюзию безопасности, такую же хлипкую, как и сам «Сеат», который, казалось, был готов развалиться на части каждый раз, как этот тип вжимал в пол педаль газа, заставляя машину подчиниться своим требованиям. К счастью, мы добрались до пункта назначения, никого не сбив. «Сеат» притормозил перед роскошным отелем, и швейцар, одетый в жилет и ливрею, презрительно оглядел автомобиль. Выйдя из машины, аргентинец бросил ему ключи, и тот поймал их на лету.

– Сюда, красотка.

Подобное обращение меня раздражало, но я сдержалась, чтобы не доставлять ему удовольствия своим бессмысленным ответом. Этот парень, казалось, преобразился, вдруг лишившись той агрессивности, которую выплескивал, сидя за рулем. Он повел меня на соседнюю улицу: широкий проспект с островком в центре. На заднем плане торжественно возвышались Бранденбургские ворота.

Я узнала этот монумент по фотографиям, впрочем, по правде говоря, они не передавали в полной мере ни его масштабов, ни величия. Тот факт, что уже стемнело, еще больше усиливал это впечатление, потому что благодаря иллюминации в золотистых тонах казалось, будто ворота раскалились добела.

Я узнала Сарасолу сразу, как увидела его, хотя он, как и Бранденбургские ворота, тоже был знаком мне лишь по фото. Мужчина сидел на террасе шикарного ресторана в солнечных очках, несмотря на окружавшую его темноту, и потягивал мартини из бокала, оттопырив мизинец, как делают только аристократы и идиоты.

– Эй, шеф. Вот, я вам ее привез.

Сарасола искоса на нас взглянул. После беглого осмотра он вновь повернулся к воротам, словно не хотел слишком надолго терять их из виду.

Повесив зонт на руку, аргентинец отодвинул от стола один из стульев, приглашая меня присесть. Сытая по горло его притворством, я отказалась и села на другое место, лишь теперь позволив себе хорошенько рассмотреть этого типа, прятавшегося за гигантскими солнечными очками.

Определенно, Тереза Солана не преувеличивала, заявив, что обратилась к одним из самых авторитетных библиофилов страны. В мире книголюбов не так много знаменитостей, но Карлос Сарасола, вне всяких сомнений, был одной из них. Этот парень, потягивавший мартини на другом конце стола, выступал посредником в некоторых из самых громких сделок последнего десятилетия, а в его резюме значились такие достижения, как продажа перевода «Дон Кихота», найденного на одной парижской мансарде, и приобретение «Книги благой любви»[325] для Национальной библиотеки. Через его руки каждый месяц проходило больше инкунабул и первых изданий, чем я видела за всю свою жизнь. Более того, в свободное время он работал литературным агентом у некоторых авторов бестселлеров и ютуберов, желавших проявить себя в писательстве. Это хобби приносило ему миллионные прибыли, увеличивавшие его и без того внушительный банковский счет.

– Очень приятно, Грета.

Тот факт, что он знал мое имя, меня поразил. В то, что он еще и был заинтересован в знакомстве со мной, мне тоже было, мягко говоря, трудно поверить. Именно по этой причине мне стоило больших усилий, чтобы мой голос не выдал радостного возбуждения, буквально разрывавшего меня изнутри.

– Приятно с вами познакомиться, сеньор Сарасола.

Мужчина кивнул, словно говоря «еще бы ты не была рада со мной познакомиться». Я ждала, пока он предложит мне перейти на ты. Он этого не сделал, но, по крайней мере, великодушно снял солнечные очки и положил их на стол.

Первой моей мыслью было то, что его внешность была абсолютно не такой впечатляющей,