Современный российский детектив-2. Компиляция. Книги 1-23 - Андрей Владимирович Поповский

— Еще раз прочитать? — спросил инспектор.

— Спасибо, я запомнил, — вздохнул Грам.

— С вашего согласия, письмо возьму с собой, на нем могут быть отпечатки. Вам пришлю ксерокопию, — инспектор положил листок в пакетик и тоже сунул в карман. — На бумаге остались отпечатки мои и убийцы. Небывалый случай — бандит оставляет автограф на месте преступления. Хорошо, что я сам это видел, а то мог бы и не поверить. Кстати, а тут не мистификация? Может быть, это колоссальный розыгрыш? Грай, вы тут не приложили руку? — с тайной надеждой спросил инспектор.

— Если автограф оставил убийца, — ответил Грай, — то на гвозде и на письме отпечатки одного человека. Как, впрочем, и на топоре.

— Чьи? — впился в него взглядом инспектор.

— Ваши собственные.

Шестиглазов задумчиво погладил плешинку.

— Как вы узнали, Грай, что письмо вам? Ясновидение?

Шеф достал из кармана первое письмо и отдал Шес-тиглазову.

— Я уже получил подобное, — и рассказал историю его появления.

— Кто такой НАГ? Или что такое НАГ? — спросил Шестиглазов требовательно.

— Название новой, неизвестней еще террористической организации, — в тон ему ответил Грай. — Например, «Новые агрономы».

— Может, это имя? — предложил я, желая развлечься и заодно внести свою лепту в расследование.

— Иностранное имя? — засомневался инспектор. — Но какое-то непонятное — ни Богу свечка, ни черту кочерга.

— Это группа шутников, — продолжил я предположения. — Скажем, Нина, Алик, Гриша. Тесный коллективчик с милыми шутками на досуге.

— Ух, короеды! — заскрипел зубами инспектор. — Я же собирался быстренько обговорить с Поповым несколько вопросов и успеть сегодня в ночь на рыбалку. А туг такое заварилось, какая, к черту, рыбалка! Пахнет грандиозным делом, сердце мое чует.

Следует пояснить, что «короедами» местные жители называют всех садоводов, так что и мы с Граем, появившись на участке, также попали в разряд короедов. Я туг же решил — Шестиглазова следует поставить на место, чтобы не распускал язык. Но на пустой желудок сражаться с инспектором было неохота, и я отложил месть на будущее. Тем более, что Грай, постепенно втягиваясь в расследование, не обращал внимания на такие мелочи.

— Пойдем, подымем пьяного подонка, и я вытрясу из него душу, — разозлился инспектор, — он у меня проснется и заговорит не хуже диктора «Голоса Америки из Вашингтона».

Мие была понятна его злость — срочно следовало определить, какие шаги предпринять дальше, а возможный убийца спит себе и наслаждается хмельными снами.

Инспектор протянул руку, но дверь вдруг сама открылась, из-за нее показывались ноги ползущего человека, потом его зад, и наконец, вихляясь, выполз Олег Попов, в рубашке с засученными рукавами, с мокрой арятжой в руках.

Инспектор зло сплюнул.

— Ба никак, сынок, следы замываешь?

Олег смутился, густо покраснел.

— Я тут, это… порядок навожу, а то грязно стало.

— Что ж ты топорик не помыл? С него и начать следовало, а?

— Какой, вы говорите, топор?

— Маленький такой, плотницкий, которым ты родителя своего приласкал, вспоминаешь?

Руки у парня задрожали, тряпка упала на пол.

— Не понимаю, о чем вы говорите?

— Возвращайся в дом, — приказал инспектор.

Мы вошли, перешагивая через ведро с грязной водой, которое стояло у входа. Последним явился сержант Григорьев, прикрыл дверь и стал у нее, расставив ноги и заложив руки за спину. У его пояса слегка позвякивали наручники. Это произвело впечатление на Олега. Оставляя следы на мокром полу, он пятился до обеденного стола и рухнул на стул.

Садовый домик был стандартный, из деревянных блоков, явно куплен на трудовые. И обстановка, как у всех — что обветшало, стало ненужным в городе, привезено сюда. Грай держался как обычно, уверенно и деловито, быстро и внимательно осматривая обстановку. А я поеживался, мне было не по себе. Когда человек умирает естественной смертью, от старости или по болезни, одно дело. Помыли пол, стены, и снова живи себе в доме на здоровье. А вот когда хозяин убит — смерть дышит на тебя из всех углов. И становится не по себе: куда ни посмотри — всюду мерещится тень убийцы, высматривающего новую жертву.

Осмотрев домик, я вернулся к дверям и устроился около сержанта Григорьева, здесь самое подходящее место для арьергарда. Грай и Шестиглазов сели за стол, напротив Олега, сильно смущенного, но старавшегося держаться с достоинством.

— Рассказывай, — грубо приказал Григорьев, — как провел вчерашний день.

— А что это вы на меня насели? — попытался восстать молодой хозяин.

Сержант снял с пояса наручники.

— Вот, посмотри, для тебя приготовил. Если не станешь здесь говорить, заберем тебя в отделение и там потолкуем по душам.

— Вы меня не запугивайте, — заупрямился Олег. — Я вообще с вами не хочу говорить.

Инспектор устало вздохнул:

— Олег Попов, вы арестованы по подозрению в убийстве отца.

Подошел сержант и защелкнул на руках Олега наручники.

— Идем в машину.

Мы снова вернулись в приземистое, разноцветное здание правления садоводства. Шестиглазов позвонил в Кировск дежурному по управлению внутренних дел, доложил о происшествии, вызвал бригаду криминалистов. Бригада оказалась на выезде, расследовала другое дело. Дежурный обещал ее прислать в Сады сразу по прибытии в Кировск.

Инспектор решил незамедлительно, по горячим следам провести предварительное расследование.

Глава IV

До этого момента я еще имел тайную надежду, что дело ограничится разговорами. Ну, ушел мужчина из дома. Это можно понять и объяснить. Ушел же Лев Толстой из дома перед смертью, бросив все, не попрощавшись. Старики иногда так делают, чтобы в одиночестве направиться к Богу.

А почему Попов не мог уйти? Может, он не вынес семейных противоречий и единственный сын ему поперек горла стал?

А может, ему память отказала, и он лежит сейчас в больнице, не может вспомнить, кто он? Со стариками всякое бывает.

Но грубая проза жизни упрямо лезла в глаза. Скорее всего спившийся сынок стукнул родителя, да и вывез на тележке — заурядное бытовое убийство, как говорят теперь, «бытовуха». По радио утром, когда передают сводку ГУВД за прошедшие сутки, почти каждый день можно услышать — произошло убийство на так называемой бытовой почве, а проще говоря, по пьянке: то жена мужа зарезала, то сосед соседа не пожалел, то родные брагья что-то не поделили…

Правда, послание таинственного НАГа, который утверждал, что в выходной день в людном месте убил, выкрал человека и открыто в этом признавался, смущало меня и задевало за живое. В Садах объявился жуткий нахал, который осмелился открыто бросить Граю вызов!

Обычно после убийства, перед тем, как начать поиск виновного, детектив осматривает тело, пытается узнать, каким орудием нанесен удар — ножом, кастетом, утюгом, рукояткой пистолета… Как нанесен удар — сверху,