Современный российский детектив-2. Компиляция. Книги 1-23 - Андрей Владимирович Поповский

Надо отдать журналистке должное, она несколько смутилась:

— Что ж, теперь вообще не писать об этой серии жутких убийств? Умалчивать от читателей вопиющие факты?

— Жители Садов находятся в постоянном стрессе. Но если вы считаете нужным подлить масла в огонь, задавайте свои вопросы.

— Мои читатели хотят знать правду об этом деле. Скажите, Грай кого вы подозреваете?

— Всех, пока не найду настоящего убийцу и не прижму его фактами.

— Мы со страхом ожидаем субботу. Как вы считаете, еще убийства возможны?

— Действия маньяка непредсказуемы. Вспомните сексуального убийцу-маньяка Чикатило. Он изнасиловал и убил двадцать одного мальчика, четырнадцать девочек, восемнадцать девушек и женщин, всего пятьдесят три человека. Его ловили двенадцать лет по областям России, Украины и Узбекистана. Для поимки пришлось провести широкомасштабную операцию «Лесополоса», и только тогда удалось его схватить…

Шведова ушла от Грая, глубоко задумавшись. А через день ее газета «Кировский соловей» вышла под шапкой «Детектив Грай предсказывает пять десятков трупов».

«Петербургские ведомости» отозвались короткой злой заметкой. Милицейская газета «Криминальный вестник» дала информацию: «Дело взято под контроль». «Полицейская газета» расписала самые страшные подробности убийств. Заголовки в других газетах гласили: «Новый Джек-потрошитель?», «Фанатик разгуливает среди яблоневых садов», «Куда смотрит инспектор Шестиглазов?», «Три гвоздя, три трупа», «На кого следующий гвоздь?».

Что меня больше всего удивляло, журналисты, поговорив с Граем, старательно записав его слова в блокнот или на магнитофон, в дальнейшем писали все, что им вздумается. Мне даже хотелось побить одного-двух за наглое вранье. Но Грай с философским спокойствием заметил:

— Газетчиков не переделаешь, они будут строчить до тех пор, пока преступник не найден. А когда его схватят, забудут о нас сразу.

Местные садоводческие власти тоже старались что-то сделать. Теперь у каждого въезда при шлагбауме стояли уже по три сторожа с дубинками. Толку от этого, полагаю, никакого не было.

На улицах садоводства стали появляться перепуганные патрули, три-четыре человека. Вечером они разгоняли подростков по домам и сами торопились разойтись. В магазине у Зои расхватали все замки. Сколько бы она их ни привозила, все разбирали. Причем спрашивали самые дорогие, самые совершенные замки и задвижки.

Во вторник Грай уехал на автобусе в Петербург. Самостоятельно со своей больной, прострелянной рукой в дальнюю дорогу ехать еще не решался. Причем цель его поездки осталась для меня загадкой. Эго меня изрядно обидело, но пришлось стерпеть — он шеф, работодатель, ему виднее, как вести следствие. Терпеть от него обиды тоже входило в мои обязанности.

В четверг, как и договаривались, на обратном пути я встретил Грая на остановке «Штаны». В тот же день вечером к нам заехал Шестиглазов — осунувшийся, сердитый. Инспектор рассказал, что маршрут движения машины Геннадия Исаева прослежен. Нашли девушку Галину, к которой он заезжал. У нее на вечернее время алиби. Проверены ее связи — тоже ничего не дало. Нашли деловых людей, с которыми он встречался. Предприниматели имели на Геннадия большие виды, и явных мотивов для его убийства ни у кого не найдено. Последняя встреча у Исаева произошла в двадцать один сорок. Дальнейшие его действия не расшифрованы. Собирался он ехать в Сады, а оказался на дне Ладожского озера.

Опрошены жители по маршруту движения машины Исаева. Старый безногий солдат, ездивший по городу на инвалидной коляске, заявил, что видел подозрительного парня, одетого в брезентовую куртку и похожего на садовода. На вопросы парень не отвечал. Сидел со своим мопедом у церкви и зыркал по площади глазами. Солдат-инвалид крепко отпраздновал и поэтому подробного описания дать не может. Откуда мопедист появился и куда исчез — неизвестно. Есть предположение, что он из Садов. Эта версия разрабатывается.

— Но все-таки хоть какое-то описание имеется, не таите, говорите все.

— Неточное — личность без примет, лет двадцать пять, мрачный, кого-то ждал или искал, старательно крутил головой, словно охранник президента.

— А не его ли я встретил, когда торопился в Шлиссельбург по вашему вызову к утопленнику? — спросил Грай. — Мне попались навстречу два мопедиста.

Шестиглазов рассмеялся:

— Вы встретили убийцу и не узнали его? Как они выглядели?

— Один — совсем мальчишка. Другой — здоровенный парень. Горбатый, или мешок дорожный за спиной, я не успел разглядеть. Мопед красный, и красный шлем на голове. Лицо под стеклом было плохо видно.

— Сейчас этот мопед в Садах ищут. Особая примета — нет левой педали.

— И мой парень левую ногу держал согнуто, нс то инвалид, не то педали не было. Наверное, это все же он.

— Но он ли убийца?

— Придется разыскать и спросить. Может, и не он, но интуиция подсказывает, какое-то отношение ко всей этой истории он имеет. У него в руках может сказаться кончик той самой ниточки, что мы так долго ищем, и она выведет нас на верный след.

Вечером, когда солнце склонилось к закату, спала жара и удлинились тени, Бондарь осторожно намекнул нам, что неплохо бы прополоть и полить иссохший от жары огород.

Мы начали с вишен и вырвали под ними сорняки. Надо сказать, что низкорослые вишни хорошо отзываются на полив и удобрения — ягод на них больше, чем листьев. Вспоминая блинчики с вишневым вареньем, я с удовольствием помогал Граю. Затем начали пропалывать и поливать сливы. Мне нравится запах земли, по работе на ней соскучился. Но дело с автографом, поиск убийцы меня полностью захватили. И я не выдержал, упрекнул Грая:

— Почему мы время теряем? Давайте же действовать!

— Понимаю тебя, — согласился Грай. Ты готов бежать, хватать, драться, скрутить его в бараний рог… Но, к сожалению, я не знаю, кто он. У нас мало фактов. Что-то ускользает.

— Но уже столько времени потратили на него, неужели все впустую?

— Понемножку он вырисовывается…

— Парень с мопедом? — тороплюсь я.

— По крайней мере ясно — он может ездить и на машине, и на мопеде. Моторизированный убийца. Но я не могу представить — как он думает? Пытаюсь составить представление об убийце по почерку преступления. Но картина не складывается. Гвоздь не хочет соединяться со стихотворением. Тут что-то не то.

— Давайте искать мопедиста, — не выдерживаю я.

— Шестиглазов это сделает гораздо лучше и быстрее нас.

— Если на следующей неделе мы не начнем действовать, я подаю на увольнение и перехожу в уголовный розыск к Шестиглазову, — в сердцах бросаю я шефу. А подошедшему Бондарю докладываю: И Ботва у морковки стала завиваться, кто-то напал на нее. Что станем делать, ядохимикатами польем?

Бондарь предпочитает народные средства:

— Ни в коем случае! Чтобы не пришлось этот яд самим же зимой